Марьяна Гармин - Ангел в ночи. Забытые дневники

– Слухай сюды, девчонкхи, мы пойдем вшестером, а у вас шестым будет Антон, – Иринка засмеялась, указывая на Анечку.

– Еще чего! Лучше пусть он с вами идет, заодно и Витю возьмите, а то стоит на отшибе, как бедный родственник, – перебила ее Танечка.

– Давайте, мы сделаем один гхрупповой снимокх, что за зря пленкху тратить, – рассмеялась Инна, – А тебе, Иринкха, надо с Антоном вдвоем идти. Сделаете семейный снимокх, че теряешьси. Может мне егхо спросить?

– Не, Иннкха, все-таки ты с гхоловой не дружишь, – Иришка резко потрясла голову и посмотрела на обидчицу с укором.

– Все смеетесь и смеетесь, а с подругой меня не познакомите, – подойдя поближе, промолвил он.

Девчонки мгновенно затихли и теперь стояли и робко переглядывались. Раньше всех опомнилась Иринка. Она подскочила к Антону, положив руки на бедра и заглянула ему прямо в глаза.

– А защем тебе это надо? – она хитро прищурила глаза.

– Хочу познакомиться с новой девушкой. Не удобно общаться с человеком, не зная его имени, – не сдавался Антон.

– Вы, на негхо погхляньте, кхакхой прыткхий нашелся. Общаца ему надо. Тебе уже нас мало стало, – не унималась Иринка.

– Нет, вас мне очень много, – улыбнулся Антон, – Так, вы мне не сказали, как ее зовут?

– Алена, – не решительно произнесла наша героиня, совершенно смущенная этим спором.

– Антон. Ну, вот и познакомились, – решительно сказал он, больше не проронил ни слова и отошел в сторону.

Всю дорогу обратно Аленка, молча, шла, вспоминая эту реплику. Ее новый знакомый заставил затрепетать ее маленькое сердечко, и оно защемило, всколыхнулось и треснуло, причиняя приятную боль. Она чувствовала, что нравится ему, и это приводило ее в неописуемый восторг. Аленка шла по аллее трудовой славы, носками туфелек поддевая несносную стружку, походка сбивалась, когда она проваливалась в дырявый асфальт, а она перебирала ножками часто-часто, пытаясь не отстать от подружек. Девчонки щебетали, как воробьи на скамейке, а ее мысли уносили в другую сторону: куда-то за облака, за звезды… Девушка повернула голову и столкнулась взглядом с Иришкой, рассеянная улыбка сползла с лица Аленки, как маска. Она вдруг почувствовала, что раскололось не только ее сердечко, но и их дружба и невольно похолодела…

Вы скажите, вот: опять любовный треугольник. А вот и не угадали! Это отечественная суровая действительность! Треугольники чертят только за бугром, а в нашей отчизне более сложные фигуры, поскольку мы и сами сложнее сложного. Так вот представьте себе многоугольник, я бы даже сказала многогранник, граней этак на двадцать, тридцать…

Конструкторский отдел существует с самого начала создания завода, и традиций в нем поднакопилось. Одной из любимых традиций отдела были различные переезды. Время от времени в нем все начинали переставлять: соединять или разделять бюро, переводить в другие отделы людей, менять направления промышленных разработок. В общем: все движется вперед, все бурлит, не желая даже приостановиться. Последней идеей руководства восьмого отдела была очередная перестановка кадров и перевод бюро Маршакова из конструкторской комнаты, где размещались почти все женщины в соседний кабинет, где работали одни мужчины. Переезд длился полгода.. из-за того, что, в четыреста одиннадцатой сидел любимый Гольденберг, и наши квалифицированные специалисты не спешили работать с ним бок о бок. Первым переехал Маршаков, стремясь, подать пример подчиненным, затем, уцелевшие в его бюро, две женщины, давая понять, что ничего в этом страшного нет. Переезд же оставшейся группы мужчин затянулся на месяцы.

Аленка встала из-за стола, взяла небольшую чашечку с тонкими фарфоровыми стенками и направилась между столами. Она медленно шла и вздыхала, качая чашку, как маятник. Дойдя до последнего кульмана, она остановилась и наклонилась над столом, прогнув спину и вытянув вперед руки. Ленка облокотилась на стол, все также раскачивая уже в ладонях чашку и повернув голову почти столкнулась лицом с Любочкой. Красивые вьющимися каштановыми волосы Любы падали на лицо, оставляя только очки. Она оторвала взгляд от лежащего на столе чертежа.

– Слышь, Люб, – Аленка подперла щеку ладонью, – Не хочешь чаю попить? А то что-то работать надоело, уже чертики перед глазами.

– Давай попьем, – Любочка отодвинула чертеж и опустила руку в последний ящик стола, доставая пузатый бокал с синими разводами и немного отбитой ручкой, – Мы выпить чаю всегда рады, нас уговаривать не надо, просить и напоминать тоже.