Сергей Банцер - Жалким быть просто. Мистический детектив

– А… – махнул рукой Дятлов, – вы его не знаете. Какая вам разница? Будете ему мешать, он начнёт стрелять.

– Мне нужно срочно позвонить, – вдруг сказал Серебряков, встав со стула, – разрешите?

– Конечно, нет, – радушно разведя руки, сказал Дятлов. – Это запрещено законом. Да и в этом нет необходимости, Корзухин всё равно уже там, ждёт моего звонка. Если вы позвоните и начнёте демонтировать камеры, он начнёт стрелять, я же сказал.

– А почему… почему вы так уверены, – Серебряков вынул из кармана белоснежный платок и промокнул им вспотевший лоб, – что, ну… эти камеры есть?

– Уверен? – удивился Дятлов. – С чего вы взяли, что это является предметом моей веры? Я это просто знаю.

– Откуда?!

– Ну, у нас свои каналы… Вы вот эту кнопку видите? – Дятлов отодвинулся и показал на чёрную кнопку за его спиной.

– Да, – сказал Серебряков, затравленно уставясь на кнопку.

– Ну вот. Вы же культурный человек, видно, что с высшим образованием. Что вы заканчивали?

– МАУП, – пробормотал Серебряков, не в силах оторвать взгляд от зловещей кнопки.

– Межрегиональная академия управления персоналом? Это бывший торговый техникум на Совских прудах, что ли?

– Да.

– Всё, не хотите, не надо, – Дятлов вынул мобильный телефон. – Коля? Ты там?

– Не надо! – Серебряков вскочил со стула, – не надо звонить Коле! Я дам вам запись. За какое время? За какой период?

– Сейчас ты поедешь в свою баню, – сказал Дятлов, – пока понятно или записать нужно?

– Сейчас, – Серебряков вынул Parker и вопросительно уставился на Дятлова.

– Пиши – поедешь в баню, записал? Найдёшь там Корзухина. Успеваешь? Он знает, что нужно искать. Захочешь его обмануть – он будет стрелять. Успел записать?

– * —

После обеда в кабинет Дятлова постучался оперуполномоченный Корзухин.

– Разрешите, Виктор Павлович? – спросил он.

– Присаживайся, Корзухин, рассказывай, – сказал Дятлов.

– С утра я был в «Эксиме», небольшой такой офис, но уютный, из двух комнат. В одной что-то типа приёмной, компьютеры там, столы письменные, а во второй стоит здоровенный диван.

– Как они отреагировали на смерть Корсаковой?

– Вроде неожиданно для всех это было. Но, похоже, никто особо не расстроился. Хотя все изо всех сил делали вид, что для них это большое горе. Кажется, эту Корсакову там никто особо не любил.

– Много людей там околачивается?

– Да нет. Постоянно в офисе работают только четыре человека. Ну, теперь три. Эта Корсакова была директором фирмы. Одинокая. Её заместитель – мужик лет сорока пяти, – Корзухин достал блокнот и открыл его, – Фрумкин Борис Григорьевич.

– Еврей? – спросил Дятлов.

– Наверное… – Корзухин пожал плечами, – носатый такой, чернявый, глаза блеклые какие-то. И бегают, когда его спрашиваешь о чём-то. Мутный тип.

– Тоже одинокий?

– Нет, женат.

– Кто ещё?

– До вчерашнего дня в офисе находилось рабочее место Корсаковой. Я сказал пока его не трогать, может нужно будет там что. Ещё там постоянно тусуются два человека – секретарша Антонюк и менеджер, он же личный водитель Корсаковой, Топольский. Остальные сотрудники работают на других точках и в офисе бывают редко. Секретарша девка видная, лет двадцать пять, может больше, накрашена, не разберёшь. Топольский смазливый такой мужичок, холостой. Корпоративчик у них там вчера после работы был. По случаю дня рождения Корсаковой. Вручил повестки всем троим. Они все трое, Фрумкин, Топольский и Антонюк упоминают о каком-то конфликте на этом корпоративе. Или, как они сказали, стычке.

– Что за стычка? Между кем и кем?

– Между Корсаковой и Антонюк.

– Стычка между директором и секретаршей? – ухмыльнулся Дятлов. – Действительно грустный праздник… Выпили немножко девушки и мужика не поделили? Антонюк эта замужем?

– Типа замужем… – неуверенно сказал Корзухин. – Когда я спросил – есть ли муж, она ответила: «муж объелся груш». Непростая девица. Окончила матмех университета с красным дипломом.

– Двое мальчиков и двое девочек в одном офисе… – Дятлов покачал головой. – И все детородного возраста. Если учесть ещё диван в другой комнате – гремучая смесь. Ну, и что дальше было?

– После конфликта Вика сразу ушла, – сказал Корзухин.

– Вика – это секретарша?

– Да, Антонюк. Потом Топольский спросил Корсакову, нужен ли он ей ещё, она ответила, что нет, и он тоже ушёл.

– Значит, под конец Корсакова осталась наедине с Фрумкиным? – спросил Дятлов.

– Фрумкин говорит, что он тоже ушёл. Сразу после Топольского.