Юлия Самарова - Сказка для взрослых, или 100-минутный фильм

– Да. Весьма интересный музыкант, – согласился синьор. – В молодости – демонически красив и внешне холоден, в старости – божественно хорош и эмоционально жив.

Они практически запели оба: Baby…

Как вдруг непонятно откуда в комнате образовалось милое и бесконечно трогательное существо с босыми ногами и крыльями за спиной. Девочка лет эдак восьми-девяти. В облегающем пастельном платье сиреневых оттенков, с длинными волнистыми волосами цвета вечерней пустыни, залитой солнцем.

– Здравствуй, милая, подойди ко мне. Не хочешь ли ты взглянуть, что там происходит?

Синьор махнул слегка головой в сторону большого монитора, не спуская заботливого и бесконечно теплого взгляда с ребенка, взяв нежно ее маленькие руки в свои и поцеловав по очереди каждую.

– Вовсе нет, – ответила Верона, даже не поворачивая головы в сторону экрана.

– Вовсе нет? Вот как? – удивился синьор, не скрывая улыбки. – И что бы ты хотела сейчас?

– Ну-у-у-у… – Взгляд Вероны повернулся в сторону бесконечной пустыни… – Там, в пустыне, далеко отсюда, бежит скорпион, я хочу оторвать ему лапки.

Это заявление привело синьора в абсолютный восторг. Он рассмеялся на всю комнату демоническим смехом. Так, что человек с планшетом на некоторое время даже поднял глаза от своего девайса. Повернув голову в сторону пустыни, синьор щелкнул языком…

В ту же секунду бегущего скорпиона в глубине пустыни подбросило в воздух, перевернуло на спину и в воздухе оторвало ему все лапки. Приземлившись на песок, лапки аккуратно упали рядом с ним, и только хвост по-прежнему мотался туда-сюда по песку.

– Вот это да-а-а, пап! Как это так? – оживилась Верона.

– Все просто, милая. Никогда не надо делать руками то, что можно сделать силой мысли.

– Но я так не умею, – ответил ребенок.

– Научишься, милая. Ты много чему научишься. Но сначала тебе надо научиться прятать этот милый подарок, доставшийся тебе от твоей мамочки. – Синьор нежно погладил ее белые крылья. – Он не для повседневного ношения. Со временем ты научишься их убирать. Их не должны видеть все кто попало. Это слишком уязвимо для тебя.

Переведя на некоторое время взгляд на экран, закурив сигару, синьор снова вернулся к Вероне.

– Когда я вырасту, я тоже буду курить, – сказала Верона, с удовольствием изучая это магическое действие с сигарой.

– Конечно будешь, – не задумываясь ответил синьор. – Ты проживешь долгую и интересную жизнь. Ты будешь делать все.

– И счастливую? – уточнила Верона.

– Счастье – это слишком накладный аксессуар, детка. Он вызывает некую зависимость, что влечет за собой нестабильность. Я бы не советовал тебе всерьез этим увлекаться. Ты начнешь грустить. Я не хочу, чтоб ты грустила. Ты – радость моего сердца.

– А мама говорит, что у тебя нет сердца, – упиралась Верона.

– Ну-у-у… тут мама не права. Сердце – это часть механизма, его главная часть, просто оно у всех разное. У мамы одно сердце. У меня – другое сердце. Они у нас просто разные. А у тебя оно – третье, твое сердце состоит из моего и маминого ровно пополам, – продолжал синьор, не спуская с дочери любящего взгляда.

– Но сердце страдает, – не унималась Верона.

– Оно не страдает, оно работает, – терпеливо возражал синьор. – Оно работает как часть механизма под названием «организм». Если тебе так угодно, милая. Страдание – это его работа. Эти мамочкины версии видения мира могут сыграть с тобой злую шутку. Я бы не советовал тебе, детка, понимать это буквально.

– Какие у нас цифры, Берт?

– Почти двенадцать тысяч, синьор!

– Браво! – воскликнул синьор. – Собирайтесь, друзья мои. Мы покидаем Иудейскую пустыню. Нам больше нечего здесь делать. Здесь уже все произошло.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Тем временем — Москва, наши дни. Прямо здесь и сейчас.

– А-ха-ха-ха, я бы не советовал вам, любезный друг Картон, скидывать все козырные карты. Взгляните, колода еще полная.

– Премного благодарен за вашу заботу, милый Дрон, однако я все же оставлю эту тактику, ибо интуиция мне говорит, что надо решаться… И что это наша милая Чиндрагон загадочно залипла в свои карты?

– Вот она-то под вас и пойдет сейчас, – продолжал Дрон. – Или вы надеетесь на ее любимую комбинацию 6 и 7?

Чиндрагон обиженно подняла глаза на своих коллег по картам и с надутыми губами процедила:

– Хватит мухлевать и подглядывать.

Оба друга закатились полудетским игривым смехом.

– Ну да, ну да, только обманывать и готовы, – сердилась Чиндрагон. – Я все слышу, о чем вы думаете, только не надейтесь, я буду внимательна, вот вчера ночью я слышала: кто-то ходил по крыше.