Юрий Остроушко - Наковальня судьбы

Сологуб не знал расположения комнат в доме, но он увидел полоску света под одной из дверей и направился туда.

Надя спала поверх покрывала на неразобранной кровати. Рядом с ней свернулась Маша. Они читали перед сном и так и заснули.

Сологуб достал нож и шагнул к кровати. В последнюю минуту Надя почувствовала опасность и открыла глаза. Она не успела даже вскрикнуть. Сологуб зажал ей рот и спокойно, как овце, перерезал горло.

Фрида никогда не видела, как убивают. Но страха не было. Наоборот, какой-то холодный восторг. Она разочаровалась, что все произошло так быстро.

– Мама… – закричала Маша, и крик тут же оборвался.

Сологуб вытер нож о халат Нади и посмотрел на Фриду.

Черные глаза Фриды сверкали диким огнем.

«Вот тварь», – с восхищением подумал Сологуб. Он начал убирать нож, и тут раздался хнычущий звук. Сологуб дернулся.

– Мать твою, забыл про пацаненка.

В углу спальни стояла детская кроватка. Фрида подошла и заглянула внутрь. Ребенок проснулся, но не заплакал. Он смотрел на нее. В глазах у Тёмки было расплывчатое младенческое любопытство, словно он увидел новую игрушку. Это был красивый ребенок, просто очаровательный – розовый со сна, мордочка округлая, кожа шелковистая, нежная, смешные кудряшки.

– Ты кто? Девка или парень? – глаза у Фриды стали, как у кошки, которая наслаждается, играя с мышью.

– Парень, – сказал Сологуб. – Отойди, Фрида.

Фрида вдруг с силой оттолкнула Сологуба и схватила ребенка.

– Фрида, мать твою, что ты делаешь, сука?

– Он мой. Я хочу его.

Ребенок захныкал.

– Рехнулась? Зачем тебе ментовской выблядок?

Фрида чувствовала тепло нежного тельца. Детский запах кружил ей голову. Она начала мурлыкать, подражая пантере Багире, и нежно по-кошачьи мять ребенка, тереться об него лицом. Тёмка перестал хныкать. Он протянул ручку и ухватил Фриду за нос.

– Человеческий детеныш, – замурлыкала Фрида, очень похоже подражая голосу Багиры из мультфильма. – Такой мя-я-ягкий, те-е-еплый. Му-у-у-ур-р-р. Так сладко пахнет.

Сологуб уже протянул руки, чтобы вырвать ребенка у Фриды и прикончить его. Его бесила ее игра со смертью.

– Не смей, – черные глаза Фриды сверкнули так, что даже Сологубу стало не по себе.

– Дура, – рявкнул Сологуб. – Ладно, хочешь поиграть в мамочку – забирай гаденыша, и валим отсюда.

Фрида засмеялась и выскочила из спальни, прижимая к себе свою лакомую добычу.

Когда приехала опергруппа, Олег Дегтярев сидел на полу возле кровати, на которой в крови лежали тела его жены и дочери. Поза у него была такая, словно он упал с большой высоты и у него переломаны все кости. Голова свесилась на грудь. Никто не решился посмотреть ему в лицо.

– Я умею летать! – Фрези отпустила руль скутера и раскинула руки, как крылья. – Я лечу!

Егор поравнялся с ней. Его ужасно пугали такие штучки Фрези.

– Возьмись за руль. Фрези, пожалуйста, возьмись за руль.

– Занудище.

– Не делай так. Я тебя прошу, не делай так больше.

Дорога, узкое двухполосное шоссе, бежало через светлый сосновый лес. Справа между золотисто коричневыми и оранжевыми стволами сосен мелькало озеро. Парень и девушка на скутерах были одеты в одинаковом стиле Columbia. На обоих были полотняные штаны, перехваченные у щиколоток широкими резинками, кроссовки и куртки. У Фрези под расстегнутой курткой была видна темно-фиолетовая футболка с принтом совы. Ночная охотница летела, раскинув мохнатые крылья. У Егора за спиной висел диджейский рюкзак, у Фрези – кофр с гитарой.

Лесное шоссе сделало крутой поворот. Впереди слева появился указатель придорожного мотеля «Щучья Заводь». Живописная кучка березовых дров под указателем намекала на шашлык. Егор и Фрези завернули на стоянку мотеля. Они поставили скутеры перед двухэтажным деревянным зданием, весь первый этаж которого занимала таверна. Фрези сняла шлем, и Егор повесил его на руль скутера рядом со своим. Ребята был так похожи друг на друга, что могло показаться, что это брат и сестра. Оба высокие, длинноногие, изящные. Светло-русые волосы Фрези сейчас были собраны в хвост. И у Егора тоже часть темно-русых волос была стянута в хвостик. Ребята поднялись на веранду таверны и остановились перед дверью.

На стене у входа висела афиша со стилизованным, но очень похожим портретом Фрези. Девушка с длинными, шелковистыми волосами сидела на высоком барном табурете. Она пела, аккомпанируя себе на гитаре. Фоном служил парусник, прорезающий штормовую волну. «Бегущая по волнам» – было написано на борту парусника. Девушка на афише выглядела нежнее и женственней, чем девочка-пацанка, стоящая сейчас рядом со своим парнем.