Константин Милованов - Всё дело в шляпе. Рассказы

Конечно, как и подобает лидеру, у него всё было лучшее – машина, дом, одежда, даже жена у него была самая красивая. Отдыхал он всегда с шиком, в лучших местах. Недостатки? Да не было их у него. Я долго думал об этом, и ничего не придумал. Он всех и всё любил. Был очень терпимым ко всему. У него не было недостатков. Хотя, постойте – он не любил пирожки с капустой. Он их терпеть не мог, если, конечно, это можно отнести к недостаткам.

И вдруг, как гром среди ясного неба, по чьей-то анонимной наводке у него производят обыск и обнаруживают сильный наркотик. Количество этого наркотика позволяло надолго упрятать его за решетку. Все понимали, что это не могло быть правдой. Зачем ему это? Доходы его были столь велики, что пачкаться об это грязное дело он бы не стал. Да и жизненные принципы у него были другие. Он не курил и больше одного бокала вина никогда не выпивал. Он презирал ложь, и сам никого не обманывал, даже в мелочах. Принципиально.

О своей нравственной чистоте он всегда трепетно заботился. Так что включать какие-то механизмы, чтобы выпутаться из этой истории, он бы не стал в любом случае. Он не верил в случившееся, всё думал, что вот-вот всё образумится и все эти обвинения лопнут, как мыльный пузырь. И всё вернётся на круги своя. Началось следствие. В таких делах для следователя очень важен моральный портрет обвиняемого. Начались опросы близких ему людей. Но, Боже мой, что эти люди стали про него говорить, точнее, наговаривать, уму непостижимо. Узнав от следователя об отзывах о нём окружающих, у него случился сердечный приступ, после которого он умер. Вот такая грустная история.

И вот сейчас, когда всё это уже закончилось, я думаю, как такое могло произойти? Не знаю, что там, в головах у других. Но я, почему я его предал? Ведь я тоже, как и все наговорил на него следователю. Ведь я понимаю, что я неправильно поступил. Но какое-то слепое чувство овладело мною и подталкивало на подлость. Это чувство всегда говорило мне: Он во Какой, а ты? Но это внутри меня, а какие видимые причины? … Наверное, он просто не любил пирожки с капустой.

Наконец, я дождался этого момента – я открываю книгу. Что ждёт меня сегодня? Надеюсь, будет всё что угодно, только не скука и равнодушие. Усаживаюсь поудобнее, отхлёбываю из чашечки кофе, заранее приготовленный… Вперёд. Мысли ещё где-то в прошлом, в переживаниях сегодняшнего дня, не могу сосредоточиться. После пары абзацев возвращаюсь назад – сначала, не уловил суть. Может плохо написано, а может я не настроился на приятие. Прочитал заново – вот теперь понятно. Мешает в соседней комнате телевизор, кот пытается запрыгнуть на колени. Брысь, не мешай. Отхлёбываю ещё кофе.

– «Так-так, как его звали? Да, это он… Хорошее выражение… Точно подмечено… а это зачем? Понятно… Здорово…»

Я погружаюсь в иной мир – мир ярких красок и захватывающих событий, мир чувств и переживаний, который не оставляет меня безразличным и равнодушным, я так устал от этого в реальной жизни. Вдруг внутри почувствовал прикосновение чего-то тёплого мягкого. Мне стало хорошо – какая-то приятная субстанция наполнила меня. Неведомая рука что-то тронула внутри и запела струна. Я содрогнулся, мурашки побежали по коже. Эти таинственные пальцы тронули другую струну, затем другую… Заиграла музыка… Я вслушиваюсь в неё, не замечая ничего вокруг. А музыка звучит всё сильнее и сильнее. То мелодично и протяжно, то быстро и дробно. Я подчинён этой музыке, она во мне – я в ней, мы одно целое. А Скрипач всё играет и играет. Чувствования бурлят внутри меня. Что-то всплывает из переживаний моего прошлого, что-то, возможно, из моего будущего. Я стараюсь предвидеть, что же будет дальше, но не получается. Скрипач непредсказуем, лишь иногда я угадываю следующую ноту. Чувства полностью овладели мною, я отрезан от внешнего мира. Я взлетаю и падаю, подхваченный неведомой силой, вновь взмываю и парю… Мне приятно, я наслаждаюсь своими чувствами. Парю и медленно спускаюсь вниз, видя всё происходящее в одной картинке. Видения перед глазами сменяют друг друга: я, то в судейской мантии, то в адвокатских одеждах, то становлюсь суровым прокурором. Вижу себя в группе плачущих, затем выкрикиваю лозунги на передовой, выглядываю из-за угла. Всё это происходит вокруг меня и во мне. Мне хорошо. Музыка бушует. Я охвачен ею, волнующей музыкой неравнодушия.

Скрипач поклонился, бережно положил скрипку. Инструмент горяч, полон чувств и страстей. Буря аплодисментов, цветы, восторженные выкрики. Мне нравится. Я думаю, рассуждаю и по-прежнему не замечаю ничего… Постепенно переживания утихнут, скрипка остынет, но прикосновения музыканта она ещё долго будет помнить, а его тепло будет хранить всегда.