Андрей Огрызко - Психоаналитик. Сборник рассказов

Из всего сказанного моим отцом я принял во внимание только одно: соотношение в возрасте между мною и ею резко сократилось.

Она встречалась с неким худощавым молодым человеком с густой черной шевелюрой и в очках.

Я бешено ревновал, преследуя их, как тень, и подглядывал, как они целуются. Потом она вышла замуж и уехала к нему на другой конец города.

1/3

Прошло лет десять. Я сам стал высоким, стройным спортивным молодым человеком. Учился на физмате, увлекался шахматами, игрой на гитаре, поэзией и сильно нравился девушкам.

Был этаким «физиком и лириком» в одном флаконе.

Я снова встретил ее, когда она уже была разведена и вместе с сыном вернулась жить к матери.

Я хорошо помню тот теплый летний вечер. Сын ее, как выяснилось потом, уехал в Артек, а мать осталась дежурить в ночной смене в детском саду.

Пошел сильный дождь, и я, запыхавшись, влетел в свой подъезд и там увидел ее. Она забежала туда, не успев добежать до своего подъезда.

Горела лампочка, и я увидел в ее волосах сверкнувшую паутинку дождевых капель. А еще я увидел в ее потемневших зрачках свое отражение. А может, мне это все показалось…

Наши отношения были бурными, но длились недолго.

Соседки, и мои, и ее, осуждали нас. Такое уж было время! Моя мать была в ужасе.

А отец изрек в своей обычной манере: «Ну и что! Она ведь старше его всего лишь на треть!»

«Сын влюбился в женщину бальзаковского возраста, – добавил он, – и стал напевать себе под нос песенку на слова Сельвинского: «Бальзак воспел тридцатилетнюю, а я бы женщину под сорок!»

Все это было сказано в присутствии соседа, с которым отец в тот момент пил пиво, и сосед тут же рассказал по этому случаю анекдот: «Один коллега по работе спросил другого: «а вы каких женщин любите?» «Я? – ответил тот, – бальзаковского возраста!» «Да что вы, батенька, Бальзак-то умер двести лет тому назад!»

Через месяц из пионерлагеря вернулся ее сын, и она твердо сказала, расставаясь со мной, точь-в-точь повторив слова Брет из романа Хемингуэя «И восходит солнце!»: «Не хочу я быть такой дрянью, которая занимается тем, что губит мальчишек».

Вскоре я узнал, что за ней ухаживает какой-то солидный мужчина, значительно старше ее, сотрудник МИДа. Потом они поженились и уехали, кажется, в Монголию зарабатывать на новую квартиру и «Волгу».

С тех пор я начал курить.

1/4

Я женился, развелся: слава богу, обошлось без детей и лишних переживаний. Преподавал в вузе математику. Получил комнату. Жил холостяцкой, богемной жизнью. Играл на гитаре. Ходил в турпоходы. Встречался с женщинами.

Потом началась перестройка. Потом ваучеризация и приватизация. Я бросил преподавание, устроился в коммерческую фирму, что-то там покупал и продавал. Иногда сидел без денег. Иногда хорошо зарабатывал. Будучи не обременен семейными обязательствами, жил легко и свободно, пока опять не женился.

И вдруг снова встретил ее!

Она работала топ-менеджером в крупной компании, куда, благодаря своим связям, ее устроил муж.

Сначала была деловая встреча, потом корпоративная вечеринка, а потом наша страсть разгорелась, как сухой валежник.

Ее муж давно уже не справлялся со своими мужскими обязанностями, а я с удовольствием отметил про себя, что она старше меня всего лишь на четверть, и никому нет дела до нашей разницы в возрасте.

К сожалению, добром это не кончилось.

Ее муж догадался о наших встречах. Моя жена тоже. И у меня, и у нее начались скандалы со сценами. И нам пришлось снова расстаться….

– «» – -«» – -«» —

Сегодня про меня можно сказать словами Робинзона Крузо: «я попал на этот остров еще совсем молодым человеком, а сейчас я уже зрелый, вернее, пожилой мужчина».

Я живу со своей женой, которая, как и советовал мой отец, родилась, когда мне было двенадцать лет, а по ночам тоскую о той, возрастное соотношение с которой сокращается с каждым годом.

Может быть, когда-нибудь наступит час, и мы станем окончательно свободными… и в первую очередь от разницы в возрасте.

И в один теплый осенний вечер мы побредем рука об руку по аллее какого-нибудь старого парка, два старичка, бережно поддерживающие друг друга….

Шесть секунд на нее смотрел. И вот – страсть! Обрушилась на меня соленою волною. Сбила. Закрутила.

Ах, страсть, страсть! Увидел ее в первый раз и вот тебе на: «Вознесся выше ОН главою непокорной Александрийского столпа!». Спасибо, железная молния на джинсах не подвела. Выдержала!