Александр Рей - Клубок 31

Я не знал, ЧТО ЭТО. Я не понимал, ЗАЧЕМ ОНО МНЕ ВООБЩЕ НУЖНО! Я вообще ничего не понимал. Но, глядя на небольшой красный клубок, я видел в нём силу и власть прошлого, с которыми мне нужно было научиться мириться и совладать.

Сила и власть…

Что с ними сейчас делать?

Для начала нужно разобраться, как этот клубок оказался у меня и зачем он здесь? ЧТО всё-таки произошло до того, как я очутился там же, где все и началось – на моей кровати, в моей квартире, в коконе, созданном мной?

Только я, зябкость, спокойствие, непонимание и… маленький красный клубок остались после моей смерти.

И, всё-таки, я умер?

Нет, я только что родился…

В прошлой жизни я работал психотерапевтом.

Каждое утро (естественно, кроме выходных) я совершал все необходимые ритуалы – застилание кровати, чистку зубов, умывание, бритьё, завтрак – в строгой последовательности. Это была привычка, и нарушить её я мог позволить себе только в выходные. С каждым пройденным этапом, ставя себе пунктик о выполнении, я как бы просыпался и, ободряя себя, говорил: «Так, начинается новый рабочий день. Очнись!». Выполнив все положенные обряды, уже свежий и полный сил, я отправлялся на работу.

До психиатрической больницы было около часа езды. Маршрут был всегда однообразен и до тошноты предсказуем. Сначала я втискивался в вечно переполненный троллейбус. Спустя минут 15, помятый со всех сторон и уже еле живой, выползал в центре города, на большой транспортной развилке, через которую проходили почти все маршруты. Следом пересаживался на автобус, идущий до самой окраины, и ещё более плотно забитый людьми. Поэтому достаточно часто приходилось сражаться, распихивая неугомонных бабулек с кошёлками и скалоподобных заводских трудяг, за место в транспорте и, следовательно, за своевременный приход на работу.

Поначалу, когда я только ступил на трудовую стезю, вечная толкучка и ругань пассажиров меня жутко забавляли. Ещё бы! Каждый день в час пик – бесплатные американские горки! Но спустя пару месяцев я стал замечать, что духота и скованность, за которую я плач у , а мне дают билетик, начинает меня раздражать. И единственное, о чём мог думать по дороге – это когда я, наконец-таки, выберусь из этого тесного Ада.

Ещё через некоторое время у меня начало возникать ощущение, стоило только открыть глаза и оглядеть окружающих меня людей, будто я единственный живой в царстве Аида. Пустые, безжизненные лица, по привычке обрекающие себя на движение к ненавистной работе, наступали со всех сторон – умершие ещё при жизни.

Ещё чуть-чуть – и подобные мысли перестали меня волновать. Видимо, я стал таким же. Но поездки всё равно меня утомляли.

В конце концов, решение было найдено – я купил себе маленький МП3 плеер, служивший своего рода защитным костюмом, позволяющим за счёт музыки и размышлений отгораживаться от всего этого дорожного хаоса. Музыка захватывала мысли и позволяла погрузиться глубоко в себя. Туда, где я уже успешен, богат и езжу на своей машине, а не в воняющем смесью перегара, пота и дешёвого одеколона автобусе. Чувствуя в очередной раз, как «прелести» дороги вызывают подкатывающие к горлу ощущения тошноты, я брался за моего спасителя – чудо современной техники. С наушниками и музыкой дорога до больницы переносилась легче.

Лечебница находилась почти на самой окраине города: там, где начинались сосновые леса и жило мало людей.

Вопреки общепринятому мнению, территория психушки ничем не отличалась от обычного медгородка – с десяток двухэтажных зданий из белого кирпича, высокие сосны и ухоженные клумбы с цветами.

Большинство людей, приходящих сюда, чтобы получить справку «На учёте не состоит», необходимую при приёме на работу и получении водительских прав, чаще всего остаются разочарованными. Обычно, взяв с собой для пущей храбрости кого-нибудь из друзей, люди, ступившие на территорию дома скорби, боятся картин, нарисованных их воспалённой (вследствие чрезмерного просмотра голливудской белиберды) фантазией. Но они не оправдываются: ни тебе гигантов с выпученными от безумия глазами, ни буйнопомешанных, дружно шагающих в смирительных рубашках и при первом удобном случае кидающихся на тебя, бешено вопя и брызгая слюной, перемешанной с пеной.

Максимум, что появившиеся на территории могут увидеть – это мирно подметающих и так уже чистый асфальт людей в однообразных серо-бесцветных рубашках, просящих закурить у каждого прохожего, да лица, торчащие из-за зарешеченных окон и бубнящие что-то себе под нос.