Наталия Экономцева - Маленький Марс

Он смотрел прямо на меня, а музыка лилась из его рук и да – прямо из сердца. И в этой удивительной мелодии было все, от чего мы отказались, – наши страхи и мечты, наши нерожденные дети, наша страсть и ненасытная жизнь. Все то, что еще можно было исправить, и то что уже совершенно невозможно вернуть.

А люди поворачивались к нему, забывая о недоеденных чипсах. Новые слушатели стекались из переулков и постепенно заполняли площадь. Музыка становилась все громче, поэтому вряд ли кто-то кроме меня услышал хлопок, с которым раскрылось его сердце. Не спрашивайте как, но я в одно мгновенье поняла, что теперь это были не трещины. Его сердечная кора взорвалась и рассыпалась в пыль. И мне не нужен был монитор, чтобы понять, что его сердце стало беззащитным и ярко-алым.

Он крикнул мне:

– Это не страшно!

Мое собственное сердце сжалось в комок, а потом вдруг хлопнуло и стало огромным и тяжелым. Странно, но в этот раз это действительно не было страшно. Мне даже показалось, что дышать стало легче.

Я почти не удивилась, когда услышала рядом еще один хлопок, а потом они начали раздаваться один за другим – как будто лопались воздушные шары или раскрывался в микроволновке соленый попкорн. Люди бледнели, хватались за сердце, кто-то без сил опускался на траву. А воздух был теплым и ароматным, как никогда, и казалось, что этим воздухом, и этим звуком можно просто захлебнуться. Кто-то вызвал по телефону врачей и полицейских, но оказалось, что в сущности они ничем не отличаются от остальных людей. Их кора точно так же трещала и лопалась, превращая сердце в открытую рану.

Когда солнце стало клониться к закату, он вернул скрипку законному владельцу и подошел ко мне.

– А теперь – за грибами, – решительно объявил он.

– За грибами? На ночь глядя?

– Мы возьмем фонари.

Квартет у нас за спиной продолжал играть, с разных сторон доносились хлопки, а он прижимал меня к себе, и если бы мое сердце все еще было покрыто корой, оно бы наверняка разорвалось еще раз.

За считанные дни он превратил мою жизнь в кошмар. Он изводил меня шумом – стучал по трубам, звонко топал в пустом коридоре и тоскливо вздыхал по ночам. В кухне перегорели все лампочки, пульт от телевизора потерялся, а флакон моих любимых духов упал в ванной на пол и разбился вдребезги. Компьютер жил своей собственной жизнью – с легким шорохом включался вечером и ласково шелестел до утра. Я перестала его заряжать, но это не помогало: аккумулятору больше не было никакого дела до электричества.

А во вторник, когда я вернулась с работы, он по-хозяйски сидел в моей кухне на подоконнике и болтал ногами – маленький такой мужичок, ростом с обыкновенную детскую куклу. Видели уродливых резиновых пупсов со сморщенными личиками и вытаращенными глазами? Физиономия у мужичка была такая же сморщенная, глазки прятались под густыми бровями, на голове – помятая зеленая шляпа, на ногах – крошечные лапоточки.

Когда я застыла в дверях, он потер свои сморщенные ручки и вежливо сказал:

– Ну здравствуй, хозяюшка!

Говорил он звучно и нараспев – так разговаривают умудренные жизнью старики в спектаклях по пьесам Островского. Я смотрела на мужичка, а мужичок – на меня. Глазки у него были маленькие и хитрые.

– Ты кто? – спросила я.

Мой гость тяжело вздохнул, как будто моя глупость глубоко его ранила, и погладил хрестоматийную бороду – густую, окладистую, с проседью. Вопрос действительно был бестолковый. Без этого вопроса вполне можно было бы обойтись – ясно же, что домовой. Таким его на всех картинках рисуют. Но одно дело – знать, как выглядит домовой на картинке, и совсем другое – видеть его рядом с мультиваркой на подоконнике собственной кухни.

– Что же, ты, хозяюшка, сама не догадалась? Или не рада меня видеть? – вкрадчиво спросил мужичок.

Я щелкнула выключателем – без толку, лампочки опять перегорели. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и досчитала до десяти – мужичок по-прежнему сидел на подоконнике и болтал ногами. Я перекрестилась – он даже запрыгал на месте от удовольствия. Я ущипнула себя за руку, помотала головой, похлопала ладонями по щекам – мужичок зевнул. Похоже, все это ему надоело.

– Я твой помощник, хозяюшка. Поняла? – громко заорал он. – Буду наводить здесь порядок! Буду пользу тебе приносить!

В руках у домового оказался пульт от потерянного телевизора, а в следующую секунду мужичок вдруг подпрыгнул и с размаху бросил пульт на пол. Пластмассовые обломки весело запрыгали по каменным плиткам, батарейки раскатились по углам.