Наталия Экономцева - Маленький Марс

Я подумала и согласилась. В конце концов, отыскать высокого рыжеволосого капитана на Маленьком Марсе будет гораздо проще, чем на огромной Земле. На всякий случай я спрашивала о нем каждого, кого встречала во время подготовки к полету, – инструкторов, врачей, психологов и даже секретарей в приемной. Они разводили руками, иногда смущались и опускали глаза, но никто из них не знал, как связаться с капитаном под номером 2475. Может быть, я встречу его на Маленьком Марсе? Все может быть, но точно утверждать невозможно.

Надо мной сжалилась только молоденькая девушка, которая регистрировала меня на рейс.

– Милочка, – быстро прошептала она, перегнувшись через стойку, – вообще-то правила запрещают давать нам подобную информацию до полета, но я считаю, что в вашем положении нужно знать наверняка.

И она выразительно посмотрела на мой округлившийся живот.

– Что же мне нужно знать наверняка?

– Вы не встретите вашего капитана на Маленьком Марсе. Сотрудники с номерами, которые начинаются на 24, никогда не летают в космос, они работают только на Земле. Это специалисты по подбору перспективных кадров.

– Кадров? Каких кадров? – изумленно переспросила я.

– Тех, кто действительно полетит на Маленький Марс и станет частью истории, о которой будут писать в учебниках. Ваш номер начинается на N17 – это самая перспективная категория, вы летите в первую очередь, в обход остальных кандидатов. Мой номер MB2214 говорит о том, что я смогу полететь, когда закончу учебу. Но те, кто из группы 24, не полетят никогда. Это точно. Не подходят по состоянию здоровья или эмоциональному фону.

Я отошла от стойки и прислонилась к стене. Я не встречу на Маленьком Марсе своего капитана. Его космический корабль никогда не совершал аварийной посадки в лесу, потому что никакого корабля у него не было. А была только папка с анкетами перспективных кадров, о которых нужно узнать как можно больше, и передать информацию начальству. Мой гость никогда не бывал в космосе, не видел собственными глазами, как золото заливает на закате огненный океан, и не ощутил невесомости. Может быть, поэтому его глаза становились такими печальными, когда он говорил мне об удивительной новой планете? Из-за того, что его собственная никчемная жизнь была, судя по всему, прожита зря?

Я огляделась по сторонам – вокруг было много молодых женщин. Некоторые, как и я, были беременны, некоторые держали маленьких детей на руках. Похоже, что методы работы специалистов по подбору перспективных кадров не отличались разнообразием. Когда объявили посадку, я решительно прошла в шаттл.

Все-таки в главном мой капитан меня не обманул. Звучание космоса действительно похоже и на музыку, и на хор из тысячи голосов. Воздух на Маленьком Марсе на самом деле пропитан ароматом восточных благовоний, глубоководные рыбы понимают человеческую речь, а бездонное море огненного цвета – сладкое на вкус. Ну, не очень сладкое, вы понимаете. Не как газировка, а как прохладный березовый сок.

Мой малыш родился через месяц после начала полета, и первое, что он ощутил, – это восхитительное состояние невесомости, которое лишает человека не только массы тела, но и груза бесполезных проблем. Хотя какие могут быть проблемы у рыжеволосого новорожденного младенца с удивительно гордым профилем? Я поймала малыша за ножку и прижала к себе.

Пахло влажной травой и хвоей, а капельки росы сияли на солнце, как маленькие радуги. Я раздвинула руками ветки и ахнула. Передо мной была идеальная грибная полянка – из моих самых счастливых зимних снов. Бархатистые, влажные, рыжие шляпки выглядывали из-под травы. Я стала считать: шесть больших подосиновиков! Еще четыре поменьше, и один – справа, и три – под кустом, и еще пять штук прямо под ногами, и как только я на них не наступила?! Наклонившись, я ухватила рукой толстую ножку гриба, и тут… Слева, за колючими зарослями ежевики, была еще одна полянка, и на ней видимо-невидимо восхитительных рыжих шляп!

Мне стало трудно дышать. Я поставила на землю корзинку, в груди что-то треснуло. Звук был такой странный и резкий, что я сначала огляделась по сторонам и только потом поняла, что его издает мое собственное тело. Я опустилась на колени, пару минут сидела неподвижно, потом тихонько потянулась за следующим грибом. И снова услышала треск – он был еще громче, чем в прошлый раз. Казалось, что грудная клетка разрывается на тысячу крошечных частей, а перед глазами все поплыло. Хорошо, что я не успела уйти далеко: сквозь деревья еще виднелись крыши домов, а в кармане у меня был телефон.