Арво Ихо - Свет и тень эротики. 18+

Ее на месте не оказалось.

Сосед рассказывал о поездках в родительский дом, о жизни между Питером и Москвой, о невозможности выбрать один из двух городов, о своей маме, которая безгранично переживает неопределенность сына и…

Я плохо слышал его, читать тоже не мог, и поэтому решил последовать за Настей в длинный коридор поезда…

Мы встретились через два пролёта купе. Её глаза были масленные, словно через них сочилась смазка женщины, переполненной эротизмом.

– Пустых купе нет, – пояснила она с сожалением результат своего поиска.

– Ничего не поделать, – я старался казаться спокойным и, поправив ей волосы, прошёл в туалет. Хотя безумно хотелось прямо здесь расстегнуть пуговицы женского платья, начать тискать ей грудь…

Она поняла это, смущенно отстранилась, уступая мне дорогу в узком коридоре, где на нас пялилась молодая женщина. Под нагнетающее нашёптывание поезда «тюх-тюх, тюх-тюх…» мы разминулись, поскольку оба понимали: уборная поезда для нас не спасение.

Когда я вернулся, Игорь стоял у окна возле закрытой двери нашего купе.

– Женщина переодевается, – объяснил он мне, и я не посмел при нем раскрыть дверь.

– Что ж, имеет право…

Молча, так и не разговорившись, мы подождали несколько минут, пока в проёме двери не появилась Настя в облегающих брюках и тонком трикотажном пуловере.

– Спасибо, – она поблагодарила Игоря, и я не знал попросила она, чтоб тот вышел, или он предложил это сам.

Но я видел, я чувствовал, я подозревал – на её теле под лёгким костюмом нет нижнего белья. Мне хотелось немедленно сорвать с неё и брюки, и пуловер, но я чинно прошёл в купе.

– А Вы не очень разговорчивы, – обратилась Настя ко мне. – И явно общению с женщиной предпочитаете чтение книг.

– Почему же, я общаюсь с женщиной, прекрасной аристократкой парижского происхождения…

– Куда уж нам, – Настя ехидно вздохнула. – Может, чай заказать?

– Вы приглашаете? – мне было легко подыгрывать.

– Попробуем…

– Таинственная Вы…

Теперь Игорь наблюдал за нашей болтовнёй, но никак не мог вписаться в плавное течение ее русла. Тщетная надежда мужчины завоевать сердце женщины потихоньку разрушалась. Он даже, казалось, со злостью смотрел на меня.

– Настя, можно Вас на минуточку, – наконец он встал и пригласил женщину выйти. Отвел в сторону, чтоб не быть в моем поле зрения.

Мне стало уже интересно. Нет, я не ревновал, я был уверен в Насте и всё же не понимал, что происходит между ними.

– Спасибо Вам Игорь, – с этими словами Настя вошла в купе, осветив собой небольшое пространство, и загадочно посмотрела на меня. Неожиданно она взяла мою руку и, жарко сжав, с визгом восторга поцеловала кулак.

– Сейчас он перейдёт в другое купе.

– Отлично! – обрадовался я. – Как у тебя получилось?

– Он сам предложил…

Настя прижималась ко мне, сбросив всю скромность и сдержанность.

Вскоре вернулся Игорь, и я заметил – его накачанная мускулатура словно сдулась. Застенчивость обнаружила в нем нерешительного мужчину.

– Всё хорошо, – немного смущаясь, он стал собирать вещи.

– Спасибо большое, – еще раз поблагодарила Настя. Я поддержал ее, стараясь скрыть свою чрезмерную радость…

Наконец мы остались вдвоём.

– Класс! – счастливо выдохнул я.

– Вы мне понравились с первого взгляда, – она ещё старалась продолжить игру и, словно кошка, плавно закрыв дверь на защёлку, подсела ко мне. – У Вас такой торс, грудь, шея…

Её рука нежно касалась частей моего тела, разбрасывая мурашки блаженства.

– У меня был достойный конкурент, – я словно заново узнавал свою женщину, покрывая поцелуями её длинную шею, постепенно приближаясь к мочке уха.

– А если бы я захотела его?

– Ваше право, – не успел договорить я.

Она словно нырнула в биополе моего существа, и наши губы соединились в лёгком касании… Однако, легкость была недолгой. Страсть и похоть затмевали ее.

Я овладел любимой, обжигая и исследуя её глубины. Я желал осушить этот колодец, врата которого ждали меня. Мой друг, возгордившись, был на коне. Он ликовал, когда тесные стенки сжимались и, прикрывая ему путь, заставляли проталкиваться вглубь.

Поглотив друг друга, мы превращались в одно целое, стараясь сдерживать крики и стоны. Однако иногда ей это не удавалось, и я сам зажимал ей рот.

Она мычала. Я был счастлив, даря ей блаженство.