Наталья Волохина: Озорушки. Сборник ироничных философских сказок для умных и красивых

Фотограф По лицензии Creative commons

© Наталья Волохина, 2018

© По лицензии Creative commons, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4474-1077-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не люблю вступления, введения. Читатель сам разберется, про что и зачем. Постараюсь быть краткой.

Ироничные философские сказки, однозначно, с гораздо большим смыслом, чем кажется на первый взгляд.

Сказочный жанр предоставляет уникальную возможность: поместить героя в небывалые обстоятельства, наделить необычайными способностями, чтобы иносказательно донести авторскую мысль. В сказке, как в театре, разворачиваются невероятные события с вероятностью произвести нужное впечатление, способное подвинуть человека к выбору изменений в лучшую сторону.

Герои «Озорушек» – люди и сказочные существа – с обычными житейскими проблемами, получают свой урок благодаря частушечному, на грани фола, озорству. Вечные истины и ценности через лукавый намек.

В одной из рецензий прозвучало: «Автор выдвигает жёсткое, образное обвинение, а решение не предлагает». Ну, какое решение (рецепт) можно предложить взрослому, инфантильному мужику, с удовольствием использующему жену – мамку? В сборнике по этому поводу сказка «О мужчинах в интересном положении», рассчитанная больше на саму «мамку», в надежде, что «увидев», наконец, гипертрофированный образ мужчины – захребетника, начнет менять свои отношения с ним, станет женщиной. Это в идеале, а в реальности, хоть немножко задумается и захочет ей стать.

Если пересказать коротко сказку «Любовь, или Счастливый брак», получится: о женских заморочках в отношениях с мужчинами. Примитивно? А теперь смотрите: в сказке Нимфа вышла замуж за Эхо. Эхо, между прочим, среднего рода. И пошел невероятный сюжет, очень похожий на бытийный, но, через сказочную ситуацию, позволяющий утрированно выставить напоказ проблему авторитарной, истеричной самки.

А решение (рецепт)? Каждый возьмет, что возьмет, и будет варить в своем котелке, чтобы со временем воспользоваться – ПО-СВОЕМУ.

Надеюсь, что читатель отнесется к моим претензиям на смысл и писательство снисходительно.

От Начала времен сидел на Вечном дереве Ворон и от Начала времен сидел под тем же деревом Отшельник. Сидели они рядом многие времена, молчали и думали о вечном.

Мудрый Ворон думал: «Отчего прекрасный павлин так глуп, а голос его столь ужасен? Отчего трясогузка так суетлива, хотя для защиты от опасности и ловли мошек ей не нужно столько вертеться и трясти хвостом? Отчего отважный лев может стать жертвой бестолковых мартышек? Отчего они вызывают во мне одновременно восхищение, отвращение и жалость?»

Мудрый Отшельник думал: «Отчего человек ведет себя глупо, похваляясь красотой тела, выставляя его напоказ? Отчего сильный и смелый может оказаться слабым и беззащитным перед толпой глупых и хитрых? Отчего иной так много суетится, а результат его столь жалок? Отчего одни рвутся получить то, что им недоступно, а другие даже не стремятся к тому, что могут получить с легкостью? Первым не дано, а вторым – безразлично. Отчего они вызывают во мне одновременно восхищение, отвращение и жалость?»

– О чем ты думаешь, Ворон?

– О восхищении, отвращении и жалости.

– А ты, о чем думаешь, Отшельник?

– О восхищении, отвращении и жалости.

– Тогда для чего все?

– Для любви, – прошелестело Вечное дерево, впервые с Начала времен, вступив в разговор мудрых.

Ворон заметил: «А ведь верно! Во время брачных игр павлин прекрасен. А трясогузка, добывая в поте лица пищу для любимых чад, одновременно трясет хвостом, отвлекая хищников от гнезда. Влюбленный лев становится великодушным».

«Конечно, даже глупец, будучи влюблен, способен на необыкновенные поступки, а смелый и сильный может стать нежным, слабым и беззащитным рядом с любимой. Любовная страсть способна подвигнуть одних достичь недосягаемого, а других на новые желания и поступки», – проговорил Отшельник.