Александр Гринь - КВЕСТ@6К

Такие бабёнки совсем не чувствуют того обстоятельства, что и современные театры и всякий поп-арт заточены на то, чтобы «снять деньги» вот с таких зажиточных «светских львиц», а также их мужей и любовников, продавая им иллюзию собственной исключительности и принадлежности к культуре богемного толка. В древние времена эту сладкую денежную пошлятину в русский театр протащил хитрый Мейерхольд. Её потом пытались высмеять И. Ильф и Е. Петров в образе театра «Колумб». Но находка оказалась очень живучей и, как раковая опухоль, до настоящего времени разъедает почти все наши театры, на которые время тратить, на мой взгляд, в таком количестве по крайней мере – нерационально. Тут процветает мелкотемье, пересыпанное демонстрацией сценической истерии на основе широко известной системы Станиславского. Исключительная демонстрация на сцене сильных эмоций и находок современных технологий в виде лазерного шоу для протухающего от скуки обывателя – это разновидность лёгкого наркотического опьянения. Но все эти бабские вздохи и восторги мне пришлось вытерпеть. Так Анжела заводила себя на секс и заодно сильно облегчала мне задачу поиска тем для словесных прелюдий. Господи! У хомяков, наверное, любовные игры сложнее теперь оказались, чем у продвинутых современных гуманоидов.

В том же отеле ближе к вечеру после нескольких бутылок дорогого шампанского мы сняли апартаменты для любовных утех. Когда мы оба устали, я задал ей как бы между делом всего один вопрос:

– Анжела, а кто такой Квест?

По тому, как напряглось её тело под одеялом, я понял, что этот персонаж вызывает у неё панический ужас. Однако она сначала молча курила, потом долго убеждала меня лучше не лезть в подобные тонкости. Я заупрямился так, чтобы отсутствие ответа выглядело как личное мне оскорбление с её стороны. Она, пребывая ещё под впечатлением от нашей недавней близости, долго вздыхала, а потом всё-таки кое-что рассказала. По её словам, вся эта хакерская система разделена на автономные системы и некоторые касты. Такие, как она, «полоскуны», это достаточно невысокий, хотя и не последний уровень. А вот такие, как Квест, – это некая элита, так называемые «инициаторы», которые только имеют связи и информацию об автономных сегментах конструкции. Хотя секретность тут, как представляла Анжела, была настолько сложной и запутанной, что часто одно крыло организации не ведало, что делает другое. Квест, рассказывала она, часто действует в сети под разными именами.

– Это страшный человек, – призналась Анжела, – стоит ему захотеть, от нас с тобой и пепла не останется. При том даже полиция долго искать не будет. Не знаю, как это всё удаётся, но факт есть факт.

Потом она долго умоляла меня точно выполнить всю работу и не делать никаких лишних движений. При этом я видел, как дрожали реснички на её голубеньких глазках. Она показала мне бумажку с напечатанным адресом.

– Адрес надо запомнить наизусть и нигде не записывать. – Она подождала, пока я прочитаю и запомню адрес, смяла бумажку и добавила: – Чемоданчик ровно через неделю в девять часов вечера надо будет вернуть тому, кто его спросит в этом месте.

– А что будет, если я этому Квесту чем-то не понравлюсь?

– Беги! – коротко выдохнула она. – Это будет, скорее всего, бесполезно, но даст иллюзию и надежду на некоторое время.

На трагической ноте мы расстались, как я понял, навсегда.

Никакой радости от возможности внезапно разбогатеть я не испытывал. Увы, не жажда наживы далее управляла моими дальнейшими поступками, а простой и липкий страх. Я пошёл на это дело только потому, что понимал, что теперь в случае отказа от сотрудничества с этой «сетью» шансы выпутаться из той истории живым и здоровым у меня вряд ли появятся. В принципе моего понимания этого дела хватало на то, чтобы понять главное правило всей технологии: завербованные клиенты должны быть абсолютно надёжными и покладистыми или никакими, – то есть мёртвыми. Любой сбой здесь и утечка информации в течение некоторого времени могут болезненно «откусить» часть этой хитрой денежной кормушки. Постоянно переживая и не переставая проклинать себя за дурость, я решил всё-таки действовать в русле навязанных мне правил, чтобы хотя бы выиграть сколько-нибудь времени для какого-нибудь манёвра.

Я не буду здесь по понятным причинам вдаваться в технические подробности технологии, цель моя не в этом. Скажу лишь, что тогда способ, придуманный каким-то безвестным хакером, с одной стороны, казался простым, как коровье мычание, а с другой стороны, так ловко заметал электронные следы, что я даже не мог представить, как можно обнаружить злоумышленника. Чисто теоретически это могло случиться, но вероятность такого события была ничтожно мала.