Таша Брагина - Картины нашей жизни

– Я вообще все помню, как в тумане. Все смешалось: руки, лица, крики. Я даже твое лицо вспоминаю с трудом и как ты вызывала скорую, потом первую ночь в больнице. Единственное, что зафиксировалось в памяти, – обстановка в палате. Помню, как сейчас, два огромных окна с полузакрытыми жалюзи в цвет стен, четыре койки, умывальник с пятнами зеленки в углу и общий обшарпанный столик с единственным стулом. Только ты меня отвлекала от страшных мыслей и воспоминаний.

Туся тоже припомнила тот тяжелый для будущей подруги день, точнее вечер восемь лет назад. Наталья торопилась домой и, решив срезать путь, свернула к парку. Территорию парка девушка знала вдоль и поперек: каждый закоулок, каждую тропинку, каждое деревце. Она жила неподалеку. Переехала из другого района с мужем и двухлетним сыном, и супруги уже задумывались о втором ребенке. Желание осуществилось только через два с половиной года. К тому времени женщина отметила двадцатишестилетие. Она катала по дорожкам парка коляску с новорожденным младшим сыном. Когда тот немного подрос, появилась возможность заняться бегом, и парк для этого подошел как нельзя лучше.

В тот вечер было достаточно темно, чтобы разглядеть недвусмысленность ситуации: совсем молоденькая девушка полулежала на траве, молодой парень стоял на коленях, прижимая ее руки к земле, второй находился поодаль. Туся впала в ступор, сердце учащенно забилось, к горлу подкатил комок, по спине пробежал холодок. Придя в себя от криков девушки, Туся прохрипела изменившимся голосом: «Я вызываю полицию».

Или парни оказались слишком трусливы, или голос незнакомки их вспугнул, но эти «чудовища» оставили жертву и неровной походкой удалились из парка. Наталья набрала номер «скорой», помогла девушке подняться и дойти до ближайшей скамейки. Начал накрапывать дождик. Тамара (как она представилась позже) дрожала и всхлипывала. Это трагическое событие и положило начало дружбе Тамары и Натальи.

Неделю спустя после встречи в кафе Тома позвонила и попросила совета старшей и более опытной подруги. Женщины беседовали в спокойной обстановке в квартире Туси. Мужчины Натальи, муж и дети, отсутствовали. Туся пригласила подругу на кухню, вскипятила чайник, положила в вазочку овсяное печенье с изюмом и заварила зеленый чай, добавив два кружочка лимона и нарезанный тонкими дольками имбирь.

Тамара обвела взглядом хорошо знакомую ей кухню. Несмотря на небольшую площадь, кухня казалась уютной. На восьми квадратных метрах вдоль стены размещался вместительный гарнитур с оранжевым фасадом, металлического оттенка газовая плита и в цвет плиты двухсекционный холодильник. В углу примостилась удобная мойка круглой формы, напротив, вдоль другой стены уместился деревянный квадратный столик. За ним и устроились женщины. Наталья разлила чай по стеклянным с цветочным рисунком чашкам и обратилась к подруге:

– Рассказывай.

Добавив ложечку меда, предусмотрительно налитого в пиалу, в чай, Тамара неуверенно вымолвила:

– Думаю, ты догадываешься, о ком я хотела бы поговорить.

– Предполагаю, – о Глебе. Он несколько раз просил твой телефон, расспрашивал, какие цветы ты предпочитаешь, какие качества в мужчинах тебя привлекают.

Тома, отхлебнув настоявшийся на меду, лимоне и имбире чай, продолжила:

– Мне непросто начинать новые отношения с мужчинами. После случившегося безумно сложно им доверять. Я и замуж-то вышла от отчаяния – невмоготу было оставаться одной. Лана и та вскоре перебралась к очередному кавалеру. А тут – Павел, весь такой обходительный, надежный, с чувством юмора. Выводил меня на прогулки, выгуливал, как собачку, познакомил с друзьями. И все делал деликатно, ненавязчиво. Я поняла, если не сейчас и не с ним, уже ни с кем не смогу жить под одной крышей. Но семьи не получилось, – Тома вздохнула и потянулась за печеньем, – забеременеть так и не смогла, а Павел сильно не настаивал. Так и живем: тихо, мирно, но без эмоций. Временами, кажется, завою от такого спокойствия.

Женщина подошла к окну. На подоконнике стояли цветы в горшках. Тома тоже разводила цветы и, как и Наталья, знала в них толк, с большим удовольствием ухаживала за ними и разговаривала с каждым, как с живым существом. Павел, как ни старался, не мог разгадать ее нежной привязанности к растениям и животным, считая жену холодной, а порой даже безразличной.

– Хочется жить полной жизнью, наслаждаться отношениями, делиться теплом, переживать и ревновать, ощущать себя счастливой, глядя в глаза любимого! – Тамара расчувствовалась, а Наталья заметила, не сводя с нее глаз: