Максим Топов - Домой

–Узнаёшь?– ехидно кривляясь, обратился ко мне Женя, перематывая второй свёрток чёрной ниткой.

–Нет, не узнаю. А что это?– пытаясь не поддаваться возмущению и панике, как можно спокойнее ответил я.

–Да это уже и не важно. Это твой билет за решётку,– загоготал он. Ему доставляло истинное удовольствие издеваться надо мной.

Конечно, Жене было бы гораздо приятнее, если бы я нервничал, возмущался, пытался бы что-то доказывать, но я прекрасно знал, что никакого смысла в этом нет. Делу это не поможет, а вот хуже сделать может. Поэтому я выбрал позицию невозмутимого спокойствия и равнодушия, хотя внутри у меня всё кипело и бурлило. Такого откровенного беспредела я не видел даже в фильмах и не читал в книгах. Для них же это была абсолютно будничная обыденность, привычная, не вызывающая никаких эмоций работа, приносящая довольно неплохой заработок. Женя не спеша вырезал из форматного листа два квадратика размером примерно 5*5см, Дербенко поставил на них по печати, расписался, и они были наклеены на перевязанные нитью свёртки. Дима прочитал написанное, потом дал мне расписаться в моём объяснении по административному правонарушению, записанному с моих слов. Свою вину я не признавал, потому что никакого “Неповиновения законным требованиям…” с моей стороны не было. Но признание или непризнание в этом случае не имеет никакого значения, так как решение выносится мировым судьёй на основании протокола должностного лица, в данном случае сотрудника ФСКН.

Оформив документы по “административке” и задержанию на сутки, Дербенко распорядился отвезти меня в отделение полиции на ночёвку.

* * *

Сотрудник ночной смены с сонными глазами и вялой походкой был явно не доволен видеть нас в столь поздний час. Оформление документов вызвало у него особые сложности. То завалявшиеся куда-то бланки, то не пишущая ручка, в которую он постоянно пытался дуть своим дьявольским перегаром и трясти. А тут ещё находящийся в невменяемом состоянии алкаш, находящийся в одной из клеток “обезьянника”, видимо уже не первый час усиливал его головную боль. Дима и Женя терпеливо, но совершенно без сочувствия к кому-либо из них, наблюдали за происходящими событиями и ждали вторых бланков для своей отчётности. Ведь завтра с утра им предстояло опять ехать сюда и забирать меня в отдел.

Наконец, всё было оформлено, подписано и меня провели в печальную камеру шириной полтора метра и длиной около трёх со скамейкой у левой стены. На ней уже, согнувшись пополам, сидел и пытался уснуть неопрятного вида молодой парень лет двадцати двух. Он поднял на меня свой болезненный взгляд и снова опустил голову на колени. Мы друг друга совершенно не интересовали. Хотя каждый по-своему планировали сегодняшний вечер, мы оба оказались в одном и том же месте. Я снял туфли, закинул ноги на скамейку шириной сантиметров тридцать и попытался прилечь, положив руки под голову. Пьянчуга в “обезьяннике” тем временем не на шутку разошёлся, принялся материть полицию, требуя вывести его в туалет и грозить загадить тут всё, если его не сводят. “Да, усрись ты уже там,– было ответом полупьяного дежурного,– а если ты сейчас не замолкнешь, то уссышься и усрёшься от моей дубинки”.

“Надо попробовать поспать,– думал я, но прекрасно осознавал, что уснуть мне сегодня не придётся.– Как я здесь оказался? Это какой-то бред. Представляю, что сейчас творится с тёткой, что будет дома, когда узнают, куда я встрял. Жена с родителями с ума сойдут. Телефона нет, хотя Елена Петровна, наверное, отцу уже позвонила и всё рассказала. И ведь наверняка поверят в то, как им это преподнесут. Да, покуривал временами коноплю, хотя не пил спиртного и не курил сигареты. Но чтоб хранить в колледже или продавать!.. Видимо сильно у них там не срастается с задержанием наркоторговцев и выполнением планов, что они решили на каждом планокуре себе раскрываемость повышать. И как я умудрился согласиться одолжить деньги этому Лёне! Я ведь знаю его “без году неделя”. Знаю, что он на “системе” и всё равно повёлся на его басни о сложностях в семье, о кредитах, висящих на нём, а когда услышал о жене-санитарке и чуть ли не голодающих детях, тут и дал “слабинку”.

Я познакомился с Лёней в одной из квартир города Краснодара на Юбилейном МКР, где мы с моим хорошим приятелем Вовой делали ремонт. Объект был весьма перспективным, особенно учитывая наш невысокий профессионализм, хорошие расценки и имеющийся объём работ. В день, если работать в том режиме, в котором я задал для нас с Вовой, а именно начинать с раннего утра, а ложиться в 2-3 часа ночи, то получалось заработать в среднем по паре тысяч рублей на каждого.