Даниил Соловьев - Темный остров

Когда я наконец очнулся, сестра мне первым делом рассказала, что, пока меня не было, у нее появилась воображаемая подруга. Она исчезла, как только я вернулся.

И сейчас я сразу понял, кого она имела в виду.

– Почему сейчас? – удивился я.

– Тогда я была одна, и она появилась, – сказала Аня, – а сейчас… Я не понимаю, зачем ты вернулась! – обратилась она к ней и замолчала. Кажется, она ее слушала.

Я посмотрел в окно. Лес постепенно отдалялся от дороги.

Внезапно дверь стала открываться. Как?! Мы столько пытались ее открыть, и безуспешно, а теперь она открылась сама по себе?

– Что? Разве так бывает?! – удивился я. – Аня, это наш шанс сбежать!

Аня молчала.

– Слышишь? Надо прыгать! Сейчас!

– Я не могу. Мне страшно, Костя…

Я не знал, как ее приободрить. Но, в любом случае, было уже поздно. Мы приехали. Машина уже почти затормозила, выпрыгивать уже нет смысла – поймают все равно.

Местом, куда нас везли, была какая-то площадка в лесу.

Машина остановилась окончательно. Я слышал, как кто-то стал подходить к нам.

– Аня, не бойся, – с надеждой произнес я, когда она прижалась ко мне, – мы найдем способ сбежать…

К двери подошли двое. Один из них, судя по всему, самый главный, сразу разозлился:

– Кто закрывал дверь?! – все люди замерли. В этот момент в моей голове промелькнула безумная мысль – попробовать сбежать сейчас.

– Это я, командир, – тихий голос послышался откуда-то издалека.

– Ну-ка, подойди сюда, – потребовал «командир».

– Готова бежать? – тихо напомнил я Ане, и она кивнула. – По моей команде…

По всей видимости, провинившийся солдат не очень спешил, и командир, не сдержавшись, пошел к нему навстречу. Послышался удар, затем еще.

– Из-за тебя они могли сбежать в любой момент! – яростно кричал он. – Ты чуть не сорвал нам всю операцию!

– Сейчас! – прошептал я, и мы выпрыгнули из машины.

Они даже не сразу сообразили, что мы от них уходим. Когда я посмотрел, гонятся ли они за нами, нас заметили.

– Командир! Они уходят! – и солдаты начали по нам стрелять. Я почувствовал наиострейшую боль в ноге и упал. С новыми силами нахлынуло чувство безысходности.

– Не стрелять! Взять живыми! – завопил командир, пытаясь перекричать выстрелы.

Аня почуяла неладное и обернулась.

– Беги, ну! – выкрикнул я ей и схватился за ногу.

– Нет! – Аня вернулась ко мне.

– Что ты делаешь?!

Выстрелы стихли. К нам подбежал весь отряд – какая честь. Кажется, меня ударили прикладом – я потерял сознание.

Очнулся уже в воздушном транспорте – сидел, прицепленный ремнями к сиденью. Аня сидела рядом. Далеко внизу мелькал лес.

– Очнулся? Ну, наконец-то, – я услышал знакомый голос. Я поднял свой взор на человека, который сейчас в упор смотрел на меня.

Только сейчас я заметил, что эти люди были уже без масок.

– Вы сняли маски. Значит ли это, что… – начал я, но меня перебили.

– Ни в коем случае, вы нужны живыми, – улыбнулся командир. – Прости за ногу, кстати. Мои солдаты иногда понимают приказы слишком прямо… – он замолчал, потом добавил:

– У меня для вас новость – скоро вы станете работать на нашу организацию. Я —Командир, – он протянул мне руку.

А я вовсю разглядывал Командира. Он, как мне показалось, выглядел очень молодо. Слишком молодо, чтобы командовать такой группой. Невысокий, с проседью, он выглядел массивно, у уголка рта был длинный шрам.

– Так это имя? – спросил я, но руку не пожал.

Командир усмехнулся и убрал руку.

– И с чего вы решили, что мы будем работать на вас? – задал я второй вопрос.

Командир чуть наклонился и сказал:

– Потому, что у вас не будет выбора.

Он опять помолчал.

– У вас уже нет выбора. Да, и привыкайте к шуму вертолета – лететь вы будете долго! Проектор, следи за ними, только не переусердствуй. Просто не дай им сбежать.

– Так точно, Командир! – громко отозвался «Проектор». Глупое имя.

– Чудно! – Командир отстегнулся, встал и скинул лестницу. – Еще увидимся, новобранцы, – добавил он нам и стал слезать вниз.

Когда Командира рядом уже не было, Проектор тоже отстегнулся и поднял лестницу обратно. Сделав это, он, довольный, уселся обратно.

Выглядел он тоже глупо: отрешенный взгляд, неизменное выражение лица, небольшой шрам на брови, похожий на полуовал. Двигался он чересчур уверенно, раскованно, словно был уверен, что творит добро. На его лице сияло полускрытое счастье.

– Как твоя нога? – спросила Анюта.

Я совсем забыл, что меня ранили, надо же.