Даниил Соловьев - Темный остров

Денис прищурил глаза, еще раз посмотрел на следы и ответил:

– Ну, я думаю, на тот момент уже светало, и, к счастью, костер уже не горел. Ну, или же все предельно просто: они не имели цели нас найти. Я, кстати, все еще не знаю твоего имени.

– Константин, – я протянул руку, и Денис сразу ее пожал.

– Денис. И, судя по всему, мы зря сейчас знакомимся.

Я удивился:

– Почему?

– Аня мне не доверяет и хочет, чтобы я ушел.

Он отвел взгляд, и на его лице появился отпечаток грусти и задумчивости. Он быстро его скрыл и опять посмотрел мне в глаза.

– Да, ей сложно кому-либо доверять. Это долгая история.

– Коротких и простых историй не бывает, – заметил Денис, – ну да ладно: не важно – так не важно. Давай лучше вернемся к костру.

– Нет, пускай спит! Будем неподалеку. А то она всю ночь не спала.

– Как хочешь.

Мы нашли небольшой холмик и сели. Вокруг не было ничего, кроме деревьев. Не было слышно ни птиц, ни шелеста листьев, свидетельствующего о том, что рядом пробежал лесной зверек. Я не заметил ни одного муравейника, ни одного гнезда или норки. А еще я не знал, о чем говорить с Денисом, и мы молчали некоторое время.

– Так ты работал с ними? – спросил я внезапно даже для себя.

– Можно и так сказать, – он глубоко вздохнул и продолжил:

– Я ведь собой не управлял, но все видел. Вопреки воле, мне приходилось делать ужасные вещи!

Его взгляд стал очень печальным.

Только сейчас я рассмотрел его. Высокий плечистый молодой человек с выгоревшими светлыми волосами, одетый в камуфляжную старую куртку и грязные боты. Его движения были немного резкими и настороженными. При разговоре он всегда уверенно смотрел прямо в глаза и редко отводил взгляд.

– И давно ты… – я запнулся, не найдя нужного слова, но он меня понял:

– Не помню. Не знаю. Я давно потерял счет времени и, веришь или нет, не знаю, какой сейчас год, и кто сейчас на посту генсека в СССР!

– Хрущев, – сказал я.

– Что?

– Хрущев сейчас у власти.

– Что? Не знаю такого.

– А кого ты знаешь?

– Я? Товарища Сталина! Что же с ним случилось? Он что, умер? И какой все-таки год?!

– Успеешь еще узнать, – сказал я, увидев, что Аня уже протирает глаза и оглядывается в поисках меня. Я вскочил и побежал к ней.

– Костя, ты как? – спросила она.

– Я – отлично, а вот ты не спала всю ночь! – сказал я нарочито строгим голосом.

– Я… Просто… В общем, я не доверяю Денису. Мне от его взгляда не по себе…

Денис прокашлялся. Аня начала его замечать и ойкнула.

– Поговорим об этом позже, ладно? – предложил я всем. – А пока нам надо уходить. Денис видел следы каких-то людей. Может быть, они нам помогут.

Собрались мы быстро. Сейчас лес мне казался бесконечным, словно на земле кроме него больше ничего нет: ни поселений, ни полей, ни пустынь, ни океана. Для меня этот лес был целой планетой. Мы шли пару часов, а, может быть, десять минут. Я не мог найти свои карманные часы – подарок отца на мое совершеннолетие.

Рельеф тут не отличался разнообразием – маленькие подъемы не превышали четверти метра и были так редки, что, если бы я намеренно их не считал, я бы их не заметил.

Аня внезапно остановилась и села на небольшой спуск:

– Все, я больше не могу! – сказала она.

– Устала? – спросил я.

– Не только. Я страшно хочу есть!

И тут я почувствовал, что тоже хочу есть. На меня навалилась такая слабость, что шевелиться стало неимоверно тяжело. Дышать стало трудно. Я сел рядом с сестрой.

– Так, понятно, – сказал Денис, – значит, сделаем привал. Но учтите, что, если остановимся сейчас, нам придется идти всю ночь, если хотите догнать этих людей. Вы готовы идти всю ночь? Хорошенько подумайте, прежде чем решать.

– Мы хотим есть, – вынесла свой вердикт за нас обоих Аня.

Денис вздохнул и, раздраженно кивнув пару раз, сказал:

– Я вернусь через пару часов. Может, даже больше. Пока меня нет, вам надо развести костер и поддерживать его. У нас осталось две спички. Постарайтесь использовать только одну!

– А как же дикие звери? – вдруг спросила Аня. – Не нападут на нас?

– Ну, знаешь, в этом лесу не водятся дикие звери. Говорят, еще за несколько десятков километров звери просто бегом бегут от этого здания, из которого мы выбрались вчера! И ни в коем случае не ешьте никакие ягоды! Вдруг они ядовитые.

Если честно, я нигде не увидел ни одного кустарника. Так что ягоды отпадали в любом случае, и даже если бы мы вдруг захотели нарушить запрет Дениса, не смогли бы.

Он поспешно ушел, а мне вставать было так тяжело, что я просто не решился. Планируя немного полежать и встать, я закрыл глаза и, кажется, все же задремал.