Виктория Романова - Жемчужина. Книга первая. Семейные ценности

Невольным румянцем смущения вспыхнуло лицо девушки. Стараясь его скрыть, Александра поправила тонкий пояс платья.

– Ладно, ладно… Довольно, комплиментов, – добродушно произнес Никос. – Александра, дорогая, ты что-то хотела мне сказать? Что-то срочное?

– Нет, нет. Просто Тедорос попросил передать тебе, что собирается поехать в город. Чтобы ты его не искал, – сказала Александра.

Не любившая излишнего внимания к своей персоне, девушка хотела покинуть кабинет отца. Она еще о чем-то хотела ему рассказать, но не то время, не тот момент, видимо, выбрала.

– В таком случае, не стану тебя задерживать. А Теодорос может сам решать, как ему действовать. Сегодня он мне не понадобиться, – сказал хозяин.

– Спасибо, – Александра бросила быстрый взгляд на гостя. – Всего вам доброго.

– Удачи тебе, моя хорошая, – тепло улыбнулся собеседник.

Александра покинула кабинет. Возвратившись к столу, Никос вновь взял в руки изысканный камень.

– Самый лучший сапфир, я теперь вижу, предназначен для нее, не так ли? – нарушил безмолвие голос гостя.

Сеньор Метаксас протянул раскрытую ладонь с лежащим на ней сапфиром. Бирюзово-синее свечение вспыхнуло в то же мгновение.

– Завтра утром я отправлю к тебе Теодороса с выписанным чеком на покупку этого камня. Никто более не должен его видеть.

Элена приблизилась к полуотворенной двери балкона. Ласковый ветерок легко, словно играючи, коснулся лица и обнаженных рук женщины. Элена осторожно убрала в сторону тонкую портьеру, и в то же мгновение дурманящий аромат сирени закружился по комнате, принося с собой бархатное таинство весеннего вечера. Смеркалось. На лазорево-алом небосводе, истекающем кровавыми слезами заходящего солнца, то здесь, то там вспыхивали молочно-бледные звезды. Благостное безмолвие спустилось на мир, без следа сгасив дневную суматоху, и даже беспокойные птахи притихли в цветах жасмина, раскинувшегося под окнами.

Элена любила это время, когда наступали минуты неторопливых бесед за ужином; когда тепло семейного очага хоть на краткие часы помогало забыть о тревогах и сомнениях минувшего дня. По губам Элены скользнула счастливая безмятежная улыбка. Возвратившись к трильяжу, сеньора взяла изящный черепаховый гребень, украшенный причудливым узором жемчужной россыпи. Грациозными движениями начала расчесывать длинные темно-каштановые локоны. Теплый шелк волос разметался по плечам. Вскинув голову, молодая женщина задержала взгляд на своем отражении в хрустальной глади зеркала.

– Неплохо. Совсем даже неплохо, – рассмеялась Элена.

Молодая женщина аккуратно прибрала длинные локоны, закрепила непослушные пряди маленькой заколкой в форме изящной бабочки. Элена, возможно, еще какое-то время провела бы, с истинно женской беззаботностью любуясь собственным образом, однако, неожиданный шум шагов в коридоре и последующий за ним стук отворяемой двери, нарушил одиночество хозяйки. Сеньора обернулась.

– Донна Элена, могу я войти? – негромкий чуть робкий голос прервал уединение молодой женщины.

– Конечно. Катарина, проходи, моя дорогая, – приветливо улыбнулась хозяйка вошедшей девушке.

Осторожно притворив дверь, Катарина переступила порог спальни. В руках она удерживала светло-кремовое платье тончайшего шелка. Роскошная ткань переливалась изысканным перламутром в неровном сиянии заходящего солнца. Изящный пояс перехватывал платье на талии. Аккуратно удерживая наряд, Катарина приблизилась к постели. Осторожно положила платье на шелковое покрывала.

– Сеньора Элена, платье ваше я привела в полный порядок.

– Спасибо тебе, моя хорошая, – рассмеялась Элена. – Честно признаться, я так расстроилась, когда увидела в какое состояние пришло мое платье. Хотя сама, конечно, виновата. Опрокинула на него полный бокал вина.

– От вина не осталось ни малейшего следа, – спокойно промолвила Катарина. – Я уберу платье в гардероб.

– Благодарю тебя. Даже не представляешь, как я тебе признательна. Это самое платье я как раз собиралась надеть на ближайшую субботу.

– Вы куда-то собираетесь пойти вместе с сеньором Александром? – невинно поинтересовалась Катарина. Ах, если б на мгновение стоящая подле нее женщина смела представить каких стараний стоило Катарине это безграничное спокойствие, в то время как душа ее захлебывалась от ревности, обиды и отчаянья. Отворив изящные дверцы шкафа, Катарина повесила платье рядом с остальными нарядами сеньоры Кальяри. На долю мгновения девушка задержала взгляд на дорогой роскошной одежде. Небрежным движением скользнула кончиками пальцев по тонким тканям.