Гайк Октемберян - Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь

На следующий год, когда наступил один из тёплых весенних дней и закончились занятия в школе, НИКТО шёл домой и увидел, что одного из ЕГО одноклассников сильно стал бить по лицу один из тех, кто был на год старше их. ОН не смог пройти мимо, потому что ОН тем самым как уже оставлял себя соучастником происходившего. Чтобы остановить происходившее, ОН схватил руку, наносившую удары. И тем самым ОН уже своё лицо подставил под удары. А тот ЕГО одноклассник как сразу оказался в стороне и каким-то совершенно непричастным к тому, что стало происходить. Отвечая тем же намного превосходившему ЕГО по силе, НИКТО только ещё больше стал злить того, кто и на следующий день не мог успокоиться, не сломив ЕГО сопротивления. Тот прямо в школе, прямо в полусветлый класс на переменах стал заявляться. НИКТО пришлось в одиночку отбиваться прямо в классе. ЕГО мог поддержать только один ЕГО светлый товарищ, но тот болел, и его в школе не было. Все ВОКРУГоставались каким-то безучастным молчаливым стадом. Никто из тех УЧИТЕЛЕЙ,которые пасли это стадо, об этом словно НИЧЕГОтак и не узнал. ОНИ ДЕЛАЛИвид, что ИМ НИЧЕГОне было известно о таких вещах, потому что это помогало ИМоставаться безучастными. Тот приходил потом ещё и ещё. И тот ЕГО одноклассник, вместо которого ОН себя подставил под удары, продолжал оставаться как в стороне от происходившего. НИКТО не собирался сдаваться, и кость нижней ЕГО челюсти с левой стороны, по которой в основном и наносились удары, больше недели оставалась намного толще, чем с другой. Какое-то повреждение с правой стороны челюсти ОН получил, потому-что когда ЕМУ приходилось что-то разжёвывать, с этой стороны ЕГО челюсть с какими-то щелчками вставала на своё место.

Когда НИКТО УЧИЛСЯуже в седьмом классе, когда утром ОН зашёл в школу и поднялся на третий этаж, и когда ЕМУ оставалось СДЕЛАТЬшагов ДВЕНАДЦАТЬ, чтобы зайти в класс, ДВОЕсидевших на диване подозвали ЕГО к себе, обозвали и отослали прочь от себя. Когда эти ДВОЕзаметили, что это ЕМУ не понравилось, вскочили и начали ЕГО бить. Схватив одного левой рукой за грудь и перемещаясь ВОКРУГнего так, чтобы эти ДВОЕоставались перед НИМ и начинали мешать друг другу, НИКТО успевал одним правым кулаком отвечать одному и ВТОРОМУ. Но ОН, всё равно, получал больше ударов, чем они, потому что этим ДВОИМстали помогать ещё ДВОЕ, один постарше, а другой помладше. И эти ДВОЕнаносили, в основном, предательские удары сзади. Когда из разбитого носа НИКТО тёплыми струйками обильно побежала кровь, сбегая ко рту, заливая подбородок, крупными каплями падая на пол, державший ЕГО за одежду на груди разжал свою руку и стал пытаться как-то вырваться. Но НИКТО не собирался отпускать его. ОН стал вытирать кровь у себя на лице рукой, которой бил, и размазывать её по лицу того, кто пытался вырваться и освободиться от ЕГО хватки, которая стала какой-то мёртвой. НИКТО вытирал кровь у себя и размазывал её, вытирал и размазывал, вытирал и размазывал, ведь крови было много. У измазанного кровью всё не получалось вырваться, и трое других ему в этом не стали помогать. НИКТО сам отпустил того, кого держал. Чтобы скрыть измазанное кровью лицо, тот низко опустил голову и поспешил поскорее уйти, чтобы смыть её. ВТОРОЙпошёл с ним рядом, как прикрывая его сбоку. Когда они скрылись за углом длинного коридора, из-за него вдруг появился директор, который пристальным взглядом принялся просматривать всё то, что висело на стене. НИКТО находился у противоположной стены и сразу же отвернулся к окну, расположенному в этой стене.

Однажды в начале пятого УЧЕБНОГОгода НИКТО сначала пришлось в одиночку отбиваться от восьмерых НИЧТОЖЕСТВв галерее, которая проходила между ДВУМЯкорпусами школы, потом на НЕГО напало почти ДВАДЦАТЬ НИЧТОЖЕСТВу школьной ограды. В такой большой КУЧЕуже больше мешали друг другу бить ЕГО и наносить предательские удары. НИКТО не успевал отвечать всем, находившимся рядом. ОН повалил одного самого гадкого и вредного и принялся изо всех сил молотить того кулаками, не обращая внимания на град ударов, которым ЕГО осыпали сзади по спине и голове. ЕМУ хотелось только того, чтобы хоть один из ДВАДЦАТИполучил от НЕГО СПОЛНА. Верхняя губа НИКТО была разбита вкровь. Она настолько сильно распухла, что этого нельзя было не заметить. И директор школы заметил ЕГО разбитую и распухшую губу. Он отвёл НИКТО в медпункт, потом на следующий день вызвал в свой кабинет. Там оказались только ДВОЕиз тех, кто избивал ЕГО накануне. И это были не те, кто всё начал. И это были не те, кого следовало бы туда привести. В этом кабинете не хватило бы места для всех тех, кого следовало бы туда привести. Туда зашёл ВТОРОЙ ЗАВУЧи после пары строгих вопросов, заданных с какой-то гладкой бесчувственностью, ОН предложил ПРОТЯНУТЬдруг к другу руки и пожать их в знак примирения. НИКТО и этих ДВОИХпривели туда словно для одного лишь этого. Даже заметно было, что никому не нужно было как следует разобраться в произошедшем. После полученной КУЧИпредательских ударов НИКТО пришлось стать ещё и соучастником того, что было организовано в этом кабинете. ОН даже не собирался СДЕЛАТЬчто-то, что только ещё больше стало бы задерживать ЕГО там. ОН молча пожал руки тем ДВОИМдля того, чтобы поскорее выйти оттуда. Где-то через месяц после этого НИКТО решил как следует ответить тому ДВОЕЧНИКУ, который постоянно к НЕМУ придирался, потому что само нежелание доводить всё до драки только помогало ПОВТОРЯТЬСЯэтим придиркам до бесконечности. Как какая-то стена отчуждения вырастала между теми, кто подрался друг с другом. НИКТО решил отгородиться такой стеной. УЧИТЕЛЬНИЦАистории увидела их, взяла и сдала их директору школы. «А-а!… Это опять ты?! Так, значит, ты сам драчун!» – ПРАВИЛЬНЫЙдиректор сразу СДЕЛАЛтакой вывод, как только увидел НИКТО. И он сразу же превратился в какой-то непробиваемый щит с ДЕЛАННЫМИ ОКРУГЛИВШИМИСЯглазами. Но тут уже УЧИТЕЛЬНИЦАистории поторопилась вмешаться: директор не на того набросился. ОНАстала защищать получавшего «пятёрки» так, словно НИКТО и для НЕЁих получал.