Гайк Октемберян - Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь

В очередной раз выбравшись из многосуточного наряда, НИКТО решил не становиться в строй. ЕМУ не хотелось лишний раз почувствовать себя МИШЕНЬЮдля придирчивых глаз. ОН не хотел лишний раз видеть старшину и того, чтобы старшина ЕГО увидел.

«Если столько суток меня не видели в строю, пусть ещё столько же времени меня не увидят. Пусть думают, что я по-прежнему в наряде. Этого старшину видеть стало невыносимо… У меня началась какая-то аллергия на него…»

НИКТО перестал ПОКАЗЫВАТЬСЯв строю. ОН стал ходить в столовую ОТДЕЛЬНОот всех. ОН шёл туда молча и молча возвращался. ОН отправлялся в столовую где-то через полчаса после того, как возвращался после «приёма пищи» строй с кричавшими песню. По времени это совпадало с тем, когда в батальон с крепости, с боевого дежурства, спускалась «смена» на «приём пищи». Если возникала угроза оказаться замеченным, то НИКТО в столовую не ходил. Пару раз ЕМУ так удавалось отвоевать ДВА-три дня передышки. ОН выбирался из казармы ещё до «подъёма» и запирался в клубе изнутри. Снаружи на дверях клуба оставался висеть замок, на котором эти двери как-будто были заперты. И в клубе как-будто никого не было. Бывало и так, что за ЦЕЛЫЙ день НИКТО только один раз мог позволить себе пойти в столовую. Когда ЕГО отсутствие в строю было замечено, и ЕМУ передали, что командир роты « СВЯЗЬ» ЕГО искал.

– Ты почему утром на разводе не был?! – с ПРАВИЛЬНОЙстрогостью спросил этот командир, когда НИКТО подошёл к нему. Для НИКТО ЛЕГЧЕбыло промолчать. О чём ОН мог говорить говорившему на другом, на ПРАВИЛЬНОМ, языке? – В наряд пойдёшь!! – этот старший лейтенант сам же ВТЯНУЛСЯв ПУСТОТУ, которую оставил после своего вопроса.

«Подумаешь, новость!…Вот только не по роте. Видеть вас всех не могу…»

ДВОЕсуток НИКТО пропадал в наряде. Потом опять ДВАдня ОН НЕ ПОКАЗЫВАЛСЯв строю. Заподозрив, что ЕГО ОТСУТСТВИЕснова было замечено, ОН сам себя поставил в наряд по столовой. Когда в следующий раз НИКТО сам себя поставил в наряд, в столовой на многосуточном наряде уже находился один из таких как ОН. НИКТО сказал ему, чтобы он уходил, что ОН будет вместо него в наряде. А тот чего-то опасаясь, всё как-то медлил с уходом. Тут неожиданно появился старшина. – Ты что здесь ДЕЛАЕШЬ? – Я в наряде, – ответил НИКТО. – А он? – А он пусть уходит. Я буду вместо него. – Его назначили, а ты почему здесь находишься? – А я сам себя в наряд назначил. – Уходи отсюда. Он будет в наряде. – Я не уйду. -Я тебя накажу. – Нечего меня наказывать :я уже сам себя наказал раз здесь уже нахожусь. Старшина НЕ ПЕРЕТЯНУЛ, и НИКТО остался в наряде вместе с тем несчастным. На следущие сутки НИКТО один остался в наряде. Несмотря на то, что НИКТО было ЛЕГЧЕв наряде по столовой, всё равно, ЕМУ всё труднее становилось ДОТЯГИВАТЬдо конца этих многосуточных нарядов. Ощущение какой-то внутренней подорванности продолжало расти, и ЕМУ всё труднее становилось собираться с таявшими силами, с которыми приходилось идти каждый раз как на очередной штурм. ЕГО всё сильнее начинала злить неубранная посуда со столом. ОН решил останавливать кого-то, кто мог выйти из столовой только после того, как уберёт посуду за собой. Утром, после завтрака, ОН немного задержался и никого не застал там, где «принимали пищу», где вся посуда осталась неубранной на столах. ЕМУ самому пришлось её убирать, что ещё больше ЕГО разозлило. После обеда ОН остановил одного из тех, кто выходил в числе последних из столовой. Им оказался один «молодой», который стал отказываться убирать посуду. И это как-то сильно задело одного «деда», который уже сам стал добиваться того, чтобы посуда была убрана. А «молодой» продолжал упрямиться, что только больше начинало злить этого «деда», который был с ним из одной «смены». И «дед» сорвался. Столы и скамьи оказались перевёрнутыми, а посуда разбросанной по полу, на котором после «молодого» осталась лужица крови. Другой «молодой», случайно оказавшись свидетелем произошедшего, был напуган настолько, что его сразу «припахал» повар. Этот «молодой» вымыл КРУГОМполы и даже стены из кафеля. НИКТО почувствовал себя отвратительно после всего произошедшего, ведь это ОН как положил всему этому начало. И ЕМУ было НЕ ЛЕГЧЕот того, что этот другой «молодой» послушно, по воле повара, СДЕЛАЛчасть и ЕГО работы. Но через день НИКТО остановил ещё одного из выходивших : – Выйдешь тогда, когда уберёшь посуду. – Да ты, сынок! Кому ты это говоришь?!