Ольга Верещагина - Поезда, вагоны, перегоны

– Ну, вот и я… Заждались? Всё, всех уложила, напоила. Смену разбудила… Посидим, посплетничаем… Ой, как я люблю такие посиделки… – говорила проводница Вера, прикрывая двери и закрывая их на ключ.

– Ничего, бережёного Бог бережёт. Мало ли что, с проверкой пойдут, а мы спим. Дала сведения, что ваше купе занято до Краснодара, все будет тип-топ. Ну, что пригорюнились, подруженьки? Наливаем по маленькой? А? – проводница Вера бережно взяла в руки бутылку, обтёрла полотенцем с неё пот, вздохнула с удовольствием, протяжно и стала наливать по глоточку в маленькие пластиковые рюмочки.

В купе запахло водкой… Этот запах щекотал в носу. Хотелось немного потрогать нос и втянуть с удовольствием воздух, вздохнуть, предвкушая вкус водки и приятной теплоты после выпитого.

– Ну, что? За знакомство, девчонки? А кто скажет, что это не так? Пусть попробует… – сказала Вера и протянула к нам свою рюмку.

Мы символично чокнулись и выпили.

Водка сначала обожгла горло, а потом скатилась в желудок и разлилась приятным теплом по нему. Захотелось вздрогнуть, встрепенуться. Сразу обострились все чувства и обоняние тоже, и я почувствовала, как вкусно пахнет у нас в купе продуктами и сказала:

– Ну, что налетай. Вкусно… Закусим немного, а потом и поговорим – пригласила я Алёну и Веру к столу.

На столе было всего достаточно.

Алёна взяла свой недоеденный бутерброд. Потянула носом запах вкусного свежего хлеба, огурца, копчёного сервелата, и стала, есть, а у Веры глаза разбежались. Она сидела, рассматривая всю снедь, и думала, что выбрать, а потом, как бы что- то вспомнив, выбрала сервелат, красиво и тоненько нарезанный и уложенный на подложке.

– Ой, и люблю же я эту копчёненькую колбаску. Дай подышать её ароматом, душа поёт. А знаете, в моей жизни был случай, отказалась от колбаски, каюсь, но когда первую зарплату получила, да что и говорить, слёзы, а не зарплата. Пошла в коммерческий, и на все свои копейки купила полтора кило краковской колбасы. Пришла домой, а мама чуть не умерла от увиденного. В семье каждая копеечка была на счету, а я всю свою зарплату на колбасу потратила. Ох, и выдала она мне авансом, виде полотенца скрученного, да вдоль спины. Долго гонялась за мной по дому и сенцам, пока я не схватила колбасу и не спряталась на чердаке. Сижу, плачу. Обидно. Ведь первая зарплата, хотелось всех угостить деликатесом, а мама с этой выволочкой. Думаете, от боли плакала? Нет. От обиды за нашу треклятую нищую жизнь. Что учится не дали, а отправили вагоны мыть в депо в 15 лет. Пригонят состав грязнючий, а ты ползай под ним и мой… Адов труд, а платили крохи. Вот сижу на чердаке, а она зараза так пахнет в кульке, что тошнит и голова кружится. Вот тогда я и решила – всю её изничтожить, а потом собраться и уйти в железнодорожное училище. Так и сделала. Сидела, плакала горючими слезами и закусывала краковской копчёной колбаской. Ой, да что это я то про себя, да про себя… Много чего было в жизни, чего уж об этом… А колбаску люблю до сих пор. Получу зарплату, иду в коммерческий и покупаю килограммчик, прихожу домой, и от души с чёрным хлебушком и сладким чайком… – говорила Вера, делая себе хороший бутербродик и любуясь своим твореньем.

– Вера, а почему и когда ж ты отказалась от колбаски, расскажи, пока закусываем – перебила я её.

– А? Да это была интересная история из моего детства. Щас, попробую колбаски и расскажу – ответила Вера, смачно кусая почти половину бутерброда, и от удовольствия прикрывая глаза, вздыхая и улыбаясь довольной кошачьей мурлыкающей улыбкой.

– Это конечно долгая история, но я по – быстрому, только суть – быстро

проговорила Вера – а то водка греется и тост напрашивается.

– Так вот, это сейчас все учатся по – разному, кто в гимназиях, кто в лицеях, как Пушкин, а кто и в простых школах, а раньше все скопом, в одной учились. Там всяких было, но больше наших бедных, как все. Вот однажды к нам в класс привели девочку, она была дочка директора завода. Платье модное, чёрное, а у нас коричневые формы были, воротник – кружевной с рюшами, косы заплетены корзиночкой с большими красивыми бантами, нарядная, как кукла, да и только. Посадили её на первую парту, а учительница её представила и говорит, что она будет учиться в нашем классе и нужно с ней подружиться. Ну, чего нам, растрёпам, с ней дружить, да мы и не стали навязываться. А жили мы рядом я, Катька и Митька в одном дворе с этой куколкой. Жили мы скудно, самое вкусное было вечером вынести во двор кусок белого хлеба с горчичным маслом, посыпанным песком сахарным или солью, за отсутствия оного. Сидим в кустах на лавке и хвастаемся что у кого на ужин, а есть хочется, жуть. Все так жили, бедно. А эта куколка выйдет, ей скучно одной, походит, походит рядом и к нам. Ну, что сказать, учительница ведь велела дружить, вот мы её и приняли. Чего ж, место не куплено, не жалко. Вот однажды, она выходит вечером и несет с собой большой бутерброд. На большом ломте белого батона лежали тоненько нарезанные кусочки копчёной краковской колбасы. Мы сидели на лавке, ели свой черный хлеб с горчичным маслом и давились слюнями от запаха этой самой краковской колбаски. А эта куколка всё быстро смекнула и говорит, что даст понюхать и чуть – чуть откусить тому, кто будет дружить только с ней. Сидит и потихоньку дразнит, нюхает и маленькими кусочками откусывает свой бутерброд и ест. А колбаса умопомрачительно пахнет, аж под ложечкой сосёт. А мы сидим и молчим, на неё не смотрим. Ну, в общем, я тогда отказалась и ушла домой, хотя очень хотелось попробовать, что это такое настоящая краковская копчёная колбаса, а Митька с Катькой согласились, не смогли выстоять. А на следующий день, Митька уже нёс портфель этой куколки и шёл следом за ней, а Катя, стала доску вытирать от мела, поскольку было дежурство этой куколки. А когда пришли вечером меня на улицу звать, я не пошла с ними, и сказала, что дружба за колбасу не продаётся. Больше я с ними не дружила и сейчас, когда приезжаю домой, не разговариваю. Знаю, глупо. А не могу простить моим друзьям той слабости. Зря наверное… А колбаску всё равно люблю. Спасибо, уважили, вкусная. Так, давайте выпьем за это, что ни дружба, ни любовь за колбасу не продается… В общем, за нас, девоньки. Я вот, как увидела, как тебя твоя мамаша клюёт, аж вся наизнанку готова вывернуться, всё поняла сразу… Много людей повидала пока езжу проводницей. За тебя, Алёна… Пусть тебе счастье будет.. Давай.. А потом всё расскажешь… За то, что нас за колбасу не купишь…