Илья Ермаков - Кот, который играл в шахматы

В один день я определилась с подарком. Я решила подарить ему детские часы, потому что сегодня мы учились определять время по стрелкам. Часы были с изображениями миньона из мультика, как на его кружке. Я рано примчалась в отделение, чтобы скорее увидеть Дениску, но…

Палата номер девять была пуста.

Прикроватный столик пустовал. Ни комикса, ни кружки, ни тапочек…

– Сегодня утром его перевели в психиатрическую клинику. Ночью он поднял большой шум. Бил стены, двери, рыдал… Прости, Света…

Часы с миньонами выпали у меня из рук. Я опустилась на колени и заплакала.

Я чувствовала себя матерью, которая потеряла своего сына.

Поехала ли я в ту клинику, чтобы встретить Дениску?

Картина в сознании, на которой он лежит, лишенный интереса к жизни, не переставала меня пугать. Реабилитация его отца будет длится еще год.

Я не поехала к Дениске. Но и не забыла его.

Он навсегда останется для меня сыном, которого у меня никогда не было.

– Ты видел там знак семьдесят?

– Не волнуйся, милая, я уже двадцать лет за рулем. Что может случиться? Ты же мне веришь?

– Да, верю, любимый. Конечно! Просто… если знак стоит, это для чего-то нужно, правда ведь?

– Само собой! Но вам нечего бояться! Папа-профессионал за рулем! Я советую вам расслабиться и наслаждаться нашей поездкой!

– Ты прав, дорогой. Само собой…

Его жена обернулась, чтобы посмотреть на своих детей, которые сидели на заднем сиденье.

Их семейная зеленая «тойота» уже покинула их родной город в Подмосковье, и направлялась в сторону озера.

– Как вы, дети? – спросила Маша у детей.

Никто ей не ответил.

– Эй, Юля! Ответь маме что-нибудь! – Андрей посмотрел в зеркало над головой.

Он увидел, как его дочь, которой недавно исполнилось пятнадцать, сидела, уткнувшись в телефон. Блестящая челка черных распущенных волос немного закрывала ей глаза. Уши были проколоты в нескольких местах. Одетая в черные джинсы, черную футболку и черную кожаную куртку, их дочь даже не думала отвечать родной матери.

– Милая, улыбнись! – попросила ее мать. – В конце концов, мы едем отдыхать в коттедж, который мы сняли у озера. Тебе там понравится. Там очень красиво.

– И почему я должна ехать? – устало спросила она.

– Потому что это семейная поездка, – ответил ей Андрей.

– И что с того? Все каникулы с Генри нянчиться? Хуже кары нет!

Рядом с Юлей в кроватке спал маленький Генри, которому вот-вот исполнится три месяца.

– А, ну-ка, цыц, юная леди! – пригрозила Маша дочери. – Мы все любим Генри и заботимся о нем. Разве ты не любишь своего брата?

Юля нехотя посмотрела в кроватку, но ничего не сказала.

– Вот только подгузники за ним я менять не буду! Даже не проси!

Маша постаралась проигнорировать ее слова.

– Что я тебе говорила по поводу сережек? Зачем ты носишь так много? Это же…

– Мам, давай не сегодня, окей? Позволь мне самой решать, где что и когда прокалывать. Когда мне уже будет восемнадцать?!.

Андрей услышал разговор своей жены с дочерью и поспешил вмешаться. Его сильно волновало будущее его родной дочери. Его маленькая принцесса, какой Юля была до двенадцати лет, в один день превратилась в нечто… в нечто.

– И какие же у тебя планы на взрослую жизнь? – поинтересовался весело он.

– Хочу проколоть сосок.

Андрей резко затормозил.

Машина загудела. Они почти остановились.

Все затряслось.

– Держи Генри! – вопль Маши.

Андрей собрался с мыслями и продолжил плавное ускорение.

– Чтобы я такого не слышал! – рявкнул Андрей, не сумев сдержаться.

– Ага, я вообще молчу о том, что хочу тату на спину и пирсинг в носу. Лучше бы я оставила это при себе…

Маша посмотрела на Андрея, надеясь на его поддержку. Но тот и так сильно нервничал, так что он решил сосредоточиться на дороге.

– А колледж? Институт? Работа? Об этом ты не подумала, когда вбирала себе место для пирсинга?!

Маша была на грани нервного срыва. Андрей это всегда чувствовал. Он давно знал свою жену, чтобы предугадывать все ее состояния.

– Андрей, в кого превращается наша дочь?

Маша пыталась собраться с духом.

– Юля, вот послушай… почему тебе хочется быть похожей на меня?

Девочка уставилась на мать, как безумную бабку на базаре.

– У меня есть работа. Семья. Это важно в жизни. Знаешь ли, наша жизнь не состоит из одних тату и пирсинга… о, Боже, что я несу?!.

Маша схватилась за лоб и вздохнула.

– Ладно, просто я хочу, чтобы ты… ну…