Ольга Дерябина - Невидимка

Я зашёл на страничку Дашки Александровской. Вздохнул над фото в профиле, где она задумчиво смотрела куда-то в прекрасное будущее. На её «стене» были стародавние записи без новых комментариев.

– Подожди, девочка, и я вернусь, – я погладил экран смартфона, которое украсила моя принцесса.

Затем я перешёл на страницу Таньки, мечтавшей стать популярной блогершой и зарабатывать постами громадные деньги. Уже сейчас она активно спамила своими постами по поводу и без него. Выставляла фотки, стыренные умные мысли других людей и язвительные – свои.

По фоткам я проследил их дальнейший день. Селфи в кустах выглядело невинно, и я хотел было его пролистать, но решил посмотреть всю галерею. Танька, конечно, девка дурная, могла десяток «себяшечек» выложить – в одну сторону глазки закатить, в другую, губки бантиком сложить.

Типичная фотосессия кисуни заканчивалась кадрами в компании Мишки Гордеева и Егора Битнева из 11 «а», и я напрягся. Друзья пользовались популярностью у девчонок.

Мишка давно попрощался с комплекцией подростка и перерос почти всех сверстников, включая меня. У него были волосы ниже плеч, внешность и манеры романтика. Он не заигрывал с девчонками, но они как пчёлки кружили вокруг него: угощали конфетами, делились новостями своей жизни, прикольными картинками и видосами, напоминали о дополнительных занятиях и заданиях, предлагали списать.

Когда на очередной психологической промывке Мишка заявил, что любит свою семью и ему комфортно дома, пропесочивание «шнурков» заметно сократилось. Некоторые даже стали выставлять в соцсетях фото своих предков – мол, какие они красивые и классные. И, конечно, прибавилось желающих побывать в его крепости, где хорошо отдыхать душой и телом. Периодически Мишка позволял оценить свой комфорт и прочие достоинства. И делал это, как бы сказать, с ленцой, не напрягаясь. Хотя другим приходилось изрядно попотеть, чтобы обратить на себя внимание и тем более затащить девчонку домой.

Его лучший друг Егор был невысоким, упитанным пацаном. Каждый месяц он менял причёску, выбривая замысловатые рисунки на затылке и висках. В целом он парень умный, весёлый, напористый и очень ушлый.

У него вечно была тонна идей на сегодняшний день и вообще по жизни. Где учиться, как пробиться, когда праздновать первый заработанный миллион и должность «генерала». В том, что он станет генеральным директором, известным политиком или добьётся успеха в другой сфере, – никто не сомневался.

Егор мог работать как электростанция. Его энергией накрывало всех окружающих. Девчонки обычно стрелялись от его неуемного натиска, хотя некоторые старались оставаться в близком окружении: ведь рядом с таким не пропадёшь.

И вот с этими друзьями весело проводили время Дашка и Танька. Мишка пленил своим равнодушным спокойствием, Егор захлёстывал энергией. У моей принцессы появились игривые искорки в глазах, её селфанутая подружка была в отрыве.

« Надо нормального парня тебе найти, а не этого балбеса: то мозгов нет, то самого », – вспомнил я слова Таньки. Что ж, и полдня не прошло.

Если Дашка раньше и была равнодушна к этим двоим, то сейчас её шансы были как у мухи, запутавшейся в паутине с мёдом. Немногим удавалось выбраться: если один своими бархатными манерами не очарует, то второй точно уболтает. И альтернативы, то есть меня, рядом нет. В таком виде, точнее, отсутствии его, не покажешься. Чёрт, обидно-то как! Ну ничего, утро вечера мудренее. Завтра с новыми силами и отдохнувшим от созерцаний телом в бой!

На этой позитивной ноте я отрубился, однако толком поспать мне в ту ночь не удалось.

***

Мне снился прекрасный сон. Я был с Дашкой, потом с капитаншей Марьянкой, потом – не при ночи помянутой – Василисой. Я только начал рассматривать гитарообразную фигуру Лисы Васи, как в глаза ударил свет люстры под потолком.

В комнату вошли двое в полицейской форме, ещё один в пятнистом камуфляже, матушка следом. При холодном ярком свете её лицо казалось серым, с мешками под глазами. Она сильно волновалась и, кажется, не знала, куда деть руки: то скрещивала их на груди, то обнимала своё сухощавое тело, на которое была накинута шаль. Никто не обращал на меня внимание.

– Вы уверены, что он пропал, а не загулял или сбежал? – спросил один из полицейских – постарше. – Как у него сейчас с поведением?

– Да как всегда. Был шалопай и шалопаем остаётся. Вы же сами всё знаете, Борис Степанович, – голос матушки дрогнул, и она сильнее закуталась в шаль.