Борис Пьянков - Индок охотится за пауками. Детективная повесть

– Да ладно, ты же знаешь, Иваныч, им в этом возрасте много знать не надо! – весело оскалился Лампасов, – не грусти, Иваныч, ну погиб, но мы-то живы! Мы ещё выпьем с тобой, я тебе про такие места расскажу, где ты не бывал и не слышал даже! Подумаешь Магеллан!

Ошарашенный Иван Иванович замолчал, не зная, что и сказать.

– А какие у меня девахи были! Я тебе все расскажу, – Лампасов хитро подмигнул, – но потом, потом.… Так подменишь меня завтра?

– Да! – с трудом выдавил Иван Иванович.

Причём тут девахи? – подумал он, – ну до чего же странная личность, этот географ!

– Людмила Борисовна, а какой диплом у Лампасова? – поинтересовался невзначай Иван Иванович у директрисы. Он был вызван к ней по какому-то незначительному поводу.

– Уж вам-то, какая разница, что у него за диплом! Не хуже вашего! Свою работу надо делать, а не другими интересоваться и сплетни распространять! – раздражённо отреагировала директриса. – Что как бабы базарные, ей Богу! И вообще, мне виднее кого и куда назначать, – я здесь директор! Занимайтесь своим делом и не лезьте, куда вас не просят!

– Значит, не я первый о нем спрашивал, – подумал Иван Иванович, – а может быть, этот географ её родственник? Что она за него так горячо заступается?

После разговора с Лампасовым его мучило какое-то неопределённое желание, и вдруг он понял какое, – хотелось выпить, даже напиться так, чтобы забыть хоть временно об этой чёртовой работе!

Пить один Иван Иванович не привык. С бесплатного телефона-автомата на первом этаже он позвонил одному из приятелей, с которым познакомился, работая в охране.

Приятеля звали Коля. Он был моложе Ивана Ивановича лет на десять. Худой и лобастый, в круглых очках, которые едва поддерживал крошечный нос, Коля был поэтом и потому работал ночным сторожем. Днём он спал или писал стихи, если были деньги.

Мнение Коли о том, что алкоголь стимулирует творческий процесс, некому было оспаривать, – он жил один. Плоды его творчества в издательствах печатать не торопились, зато он разместил несколько стихотворений в Интернете. Коля гордился этим, но, увы, денег это не приносило.

Единственным Колиным достоянием была небольшая квартира в панельной пятиэтажке. Устав от безденежья, он периодически собирался продать это жильё и переехать в деревню. Выпивший Коля любил пофантазировать, представляя себе деревенскую жизнь на лоне природы.

Поэт оказался дома, и конечно, «на мели». По счастью Ивану Ивановичу удалось занять приличествующую случаю сумму в школьной бухгалтерии, под будущую зарплату. До конца рабочего дня новоиспечённому заместителю директора оставалось больше часа, и было решено, что Коля приедет прямо в школу, чтобы не терять времени, а уж потом они зайдут в магазин.

Недалеко от школы был расположен заброшенный сад, с незапамятных времён обнесённый бетонными плитами. Многие из плит упали, а в нескольких были пробиты огромные дыры. Исписанный любителями граффити забор скрывал от прохожих многое из того, что там происходило. У жителей района это место почему-то пользовалось дурной славой, и гулять сюда никто не ходил, лишь иногда среди деревьев мелькали собачники или влюблённые парочки, у которых не было другого места.

Сюда друзья и направились. Они устроились под яблоней, повесив портфель Ивана Ивановича на ветку.

– Хорошо! – сказал Коля, наливая водку в одноразовые стаканчики.

Действительно, было хорошо. Листву деревьев тронула осень. Пахло дымом от костра. Воздух насыщался вечерней синевой. Иван Иванович с наслаждением закурил. Говорить ему не хотелось. Выпили ещё по одной, закусили мелкими яблоками, сорванными с дерева.

– Сумерки – трещина мира! – ни с того ни с сего, вдруг изрёк Коля. Собеседник должен был сразу понять, что поэт не так прост.

Коля часто и безответно влюблялся, но его дамы быстро уставали от прямолинейных предложений поэта, не подкреплённых знаками внимания в виде цветов, конфет или хотя бы банки прохладного пива. Увы! Банки пива с утра частенько не хватало и самому Коле.

– Давай, Иван, я тебе стихи прочту!

Стихи Иван Иванович не то, чтобы не любил, некоторые ему даже нравились – но слушать их сейчас он не хотел. Но Коля мог вспылить, или полезть в драку, – спьяну он был обидчив. Из двух зол надо было выбирать меньшее.

– Давай! – решился Иван Иванович, и вновь закурил.

Пусть читает, ему-то, какая разница! Сейчас проблемы на работе уже не казались заместителю директора стоящими внимания. Хотелось сесть, и натоптавшийся за день Иван Иванович безуспешно попытался пристроиться на толстой ветке яблони, склонившейся до земли. Никогда раньше его ноги не уставали так от работы!