Сергей Гагаев - Держать носом на волну

Дмитрий, так звали другого героя нашей истории, не спал до холодов на балконе, он просто много читал. Читал запойно и самозабвенно, даже на уроках. Эта страсть не шла ему на пользу в общепринятом смысле. Он был круглым троечником. Да. Да! Даже по литературе у него была устойчивая твердая тройка. И вовсе не потому, что он не знал материала, героев тех книг, которых проходили в школе. Многое объяснялось тем, что он никак не мог уразуметь для чего нужно в сочинении обязательно растерзать произведение на части, предварив все это исторической обстановкой во введении, а главных героев разобрать по костям так, чтобы они перестали представлять хоть какой-нибудь интерес. В довершение всего, он был непомерно высокого роста, сутул, к тридцати годам имел завидную лысину, курил сигареты «Ligeros» и презирал спорт в любых его проявлениях. Да, чуть было не забыл. Дмитрий обладал природным талантом – метко стрелял из любого оружия и достиг совершенства в метании ножей.

Для правильных родителей и правильных детей нельзя подыскать более подходящего примера, «каким не надо быть».

Они отзимовали год вместе еще с тремя ребятами, но о тех сообщу, что они улетели с острова первым вертолетом. Эти двое остались. Остались, как им было обещано на короткий срок – две-три недели, чтобы законсервировать станцию.

Станция как станция: метеоплощадка, лабораторное здание, здесь же жилые комнаты и камбуз с кают-компанией и радиостанцией, дизельная, помещение для хранения техники – без техники, забитое пустыми бочками из-под солярки, небольшая куча угля, оставшаяся с последней навигации. Вот, наверное, и все хозяйство.

Хозяйство, как-никак, требовало совсем немалого труда. Да и холода не заставили долго дожидаться. Поработать ребятам пришлось изрядно, по словам Олега, как ездовым собакам, только без понуканий и грызни меж собой. К концу третьей недели все было приведено в должный порядок: чему надобно было быть упрятано в ящики – упрятали, что должно было быть смазано – смазали и т. д. и т. п. По рации с садящимися батареями, сообщили о готовности. Из того мира похвалили и сказали: «Ждите, скоро прилетит вертолет». Дмитрию и Олегу оставалось коротать время в ожидании рейса. Не такое уж трудное дело, если в комнате тепло, есть что поесть, почитать и поговорить о том и о сем с товарищем. Рай – для тех, кто ненавидит суету городов.

Зима в Арктику приходит без особой осторожности, уверенно. Ей незачем скрывать намерений – она в своих владениях, а в течение сравнительно недолгого времени под руку с осенью. Весну, ее силы – зима признает. А вот с летом обходится по-свойски: она скорее гримирует свою подругу – осень под лето, не пуская настоящее лето в эти места, и лишь иногда позволяет лету сунуть сюда нос, вероятно для того, чтобы напомнить, что ему здесь делать нечего.

После радиосвязи неделя прошла незаметно. Другая, – в довольно напряженном ожидании вертолета, с частым прислушиванием к звукам, которые могли хотя бы как-то напоминать шум двигателя. Однако все эти обманчивые отголоски исходили от ломающегося припая, злого взвизгивания ветра или еще чего-нибудь так и не определенного, но пробуждавшего надежду. Связаться с базой они уже не могли – батареи в рации сели окончательно, солярка для запуска и работы дизель-генератора вышла давно. Снега выпадало все больше.

Ближе к концу третьей недели Олег, возвратившись с ведром угля, источником которого служила куча на берегу за механкой, спросил, как бы между прочим, у своего коллеги, чистившего старый карабин:

– А могут про нас забыть? Как ты думаешь, Мить?

– Могут, – незамедлительно ответил тот, заглядывая в канал ствола карабина с самодельным прикладом, словно ожидая увидеть там что-то необыкновенное, – Вернее всего, уже забыли.

– Но вспомнят же непременно…

– Вспомнят, конечно.

– Лучше бы поскорее вспомнили. А то вон греча-то почти вся вышла…

– Так рис еще остался.

– Я его не люблю.

– Я тоже. – Дмитрий собрал карабин. – Без мяса. С мясом-то пойдет.

– Так, где ж его взять мясо-то? Тушенку еще на прошлой неделе всю доели, – Олег открыл дверцу печурки голицей.

– Карабин вот есть.

– Что толку от карабина, если нет ни одного патрона к нему? Ты же сам прекрасно знаешь – только гильзы стрелянные…

– Надо подумать.

– Много тут надумаешь! Как же… Скажи лучше, почему так получается: есть карабин, но к нему нет патронов? Правда, есть целый ящик охотничьих зарядов, но нет ружья? Да. И о мясе, кстати, мясорубка вон лежит – в нашем положении предмет тоже бесполезный.