Олисава Тугова - Фотограф. Рассказ

© Олисава Тугова, 2019

ISBN 978-5-4496-0895-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жека предложил фотосессию самой страшненькой девушке курса. А она отказалась.

Эта тема жужжала по углам факультета уже три пары подряд.

Жека старше всех на потоке, он восстановился на третий курс биологического факультета педвуза, отслужив в армии после скандального отчисления. Поговаривали, он тогда горячо отстаивал какую-то либеральную идейку студсовета, столкнулся с бескомпромиссным завкафедрой, перешёл в споре на личности, за что и поплатился.

Подробностей никто не знал, это делало образ Жеки ещё более романтичным.

И теперь не было для девушек-биологов фигуры интереснее и притягательнее. Наблюдательницы висели на подоконниках гроздьями, когда Сафронов, припарковав черно-желтую «Хонду», снимал мотоциклетный шлем, старался пригладить растрепавшиеся тёмные пряди пятерней в спортивной перчатке и взлетал по лестнице – торопливый, веселый, шумный. «А давайте…!!!» – поминутно слышали голос Жеки. Жизнь вокруг него закручивалась немыслимыми разноцветными спиралями, казалась интересной и удивительной.

Сегодня в рюкзаке у Сафронова уютно устроился новенький зеркальный «Canon 1000D». Едва метнувшись на скамейку в аудитории, Жека выхватил его на свет и жадно защёлкал кнопками – настраивал режим съёмки:

– По пути в магазин заехал, прикупил себе аппарат…

– Жеееень, а объектив у тебя какой? Хороший? Бокэ делает? – длинноногая одногруппница в сетчатых чулочках согнулась пополам, опираясь на стол. У нее была репутация местной модельной музы и пара коммерческих съёмок.

– Не очень пока. «Китовый», – признался Жека.

– А чегооо? – алый помадный ротик разочарованно округлился. У Сафронова же батя автомастерской владеет, мог бы отпрыску самый лучший объективчик подогнать, раз дитятко в креатив решило удариться.

– Да пока не решил, что снимать буду. К этому сначала приноровлюсь, подумаю. Шедевры можно и на телефон штамповать, если умеючи, – подмигнул Сафронов темно-зеленым хитрым глазом.

– Аааа… Ну ладно, обзаведешься нормальной оптикой, зови меня на сьёмку, – протянула «модель».

– Точно-точно, как-нибудь в другой раз. А сегодня я Аню приглашаю, – Сафронов кивнул в сторону маленькой круглолицей толстушки, что-то старательно записывающей в тетради. – Ааань! Пойдем прогуляемся сегодня. Ты свободна? Я тебя пофоткать хочу.

Девчонки вокруг расхохотались.

– Давай, тренируйся пока на ней, учись, – томно закатывала глазки «модель».

– Да пошел ты нафиг, Сафронов, – резко ответила Аня, не отрываясь от своих записей. И Жека заметил, как мучительно заалели ее уши под крупными кольцами кудрей.

На большой перемене он нашел Аню в столовой. Она пробиралась от раздачи с подносом. Жека хотел галантно подхватить ее ношу. Но девушка вцепилась в пластмассовые края так, что пальцы побелели:

– Отвали!

Она добрела до столика у окна и села. В тарелке дымилась рисовая каша. В граненом стакане переливался на солнце сладкий чай. Было видно, как у чёрного входа курят одногруппницы, как они хохочут в табачном дурмане. Аня почувствовала, как опять разгораются щёки и злобно уставилась на кашу. Каша подмигивала ей желтым масляным глазом.

– Приятного аппетита, – тихо сказал присевший на соседний стул Жека. Аня еще не слышала, чтобы его голос был таким осторожным и мягким. – А хочешь – можешь мне на башку эту тарелку надеть, если тебе легче станет, – он не улыбался.

– Сафронов, уйди, а? По-хорошему, – Анин голос звучал уже не так решительно. – Уйди! – в беспомощном «и» дрожали слёзы.

– Глупо получилось. Я совсем не это имел ввиду, когда звал тебя фоткаться…

– Оправдываешься теперь?

– Я не хотел обидеть. Я ещё когда фотик покупал, подумал, что хорошо бы сегодня тебя пофоткать где-нибудь в парке.

– Врешь, ты нашу красавицу хотел снимать. А она вдруг не согласилась.

– Не, она не подходит. Ее надо в студии, в жестком свете, чтобы глаза резало от глянцевого великолепия…

– Сафронов, сгинь отсюда уже, дай поесть спокойно. Мне стрёмно. Каша эта…

– А чего каша? Классная. Я давно такую не ел. Как в детстве.

– Да хорош, вы ж из сушной себе всякую дорогую дрянь таскаете. Ты кашу и не будешь есть, – усмехнулась девушка.

– Буду! – Жека так забавно тряхнул головой, что Аня вдруг вручила ему ложку:

– На, ешь! Посмотрим! – сама встала, чтобы принести ложку себе.