Владимир Николаев - Майн кайф

Мне бы хоть на малюсенький гонорар нацарапать, ведь шаг-то крупяной, меленький.

По буковке собираю, по букеровке.

Если честно, то соскучился по большим деньгам. Ну как большим – для меня. Случай, всего-то пару-тройку раз, и свёл с неплохими деньгами.

Прыжки через бессловесное пространство, через обрывы, через пропасти между слов, через слова без особого смысла очень часты.

Не так ловко я загоняю стаю цветастых слов, как рыб, в качестве наполнителя смысла в заводь абзаца.

Меня первая повесть "Одиночный" сделала живородящим, но ничего, кроме хлопания по плечу и словесных авансов, не принесла.

И вообще это не был вдохновлённый автором труд, меня кто-то сзади, как кобылу, перетянул вожжами, и я как зае… записал всё попавшее в моё поле зрения и проросшее там урожайно, и даже чуть больше, пока мчался и смотрел по сторонам.

Были люди, которые, полистав по диагонали, сказали: читай это сам.

Я с пониманием отношусь к здоровому критихамству, поэтому никаких возражений.

Тем более что всех моих читателей наберётся не более, чем на собрании по вопросам ЖКХ какой-нибудь "хрущёвки".

А многие вообще просили писать короче.

И я, идя им навстречу, постараюсь уложить всё повествование в одну строку.

Правда, опять же не ручаюсь за её длину…

Хотя сегодня, пожалуй, всё это не имеет никакого значения, потому что пишу в лучших наших традициях: в стол.

Ведь читающая публика почти вся превратилась в считающую… как и раньше, деньги до зарплаты. В лучшем случае – листающую.

А можно дописаться и в "столб"…

Уже родилось и, похоже, будет только крепнуть движение "Антимайдан".

Но иногда продолжаю получать и лестные отзывы.

Подкрошат хвальбы – работаю клювом… стучу. И запиваю зернобубновые и хлебонесущие.

Закачу-ка я на кухоньку птачку чая.

И заварочка сквозь воду, которая через огонь, и напитком в медную трубу глотки глоточками.

И трудяга чай на чело поставит следы круглого, крупного пота.

А через некоторое время пошла отдача от организма. Клетки делегировали излишки воды вовнутрь. Кто сколько смог. Меньше всего, наверное, кости, ногти и волосы. Но, со всех по капле и мочевому шарику праздник – жёлтое в розовом.

Он-то гордо пучится, сознавая свою важность в данный момент, а вот остальным эта радость уже невмоготу.

Ну, так оно частенько и бывает.

Всё, турбинным способом беспокойство наружу.

Хотя получается ведь иногда нарастить на голую кость алфавитного скелета мясного фарша литературщины, слегка приправленного матерщиной в латентной форме в виде соуса, и уплотнить в слове мысль до почти идентичной натуральному.

И таки получить подобие литературного изделия… лаптературного скорее.

Для меня очень литератрудного.

Написать-то написал, а вот теперь на нужную клавишну нужно тыркнуть, чтобы на своё место отправить текст.

Не тут-то было. Не та оказалась пупочка под пальцем, и нет у меня этого отрывочка – обрыв.

Клык мышки – крик. Выкинул в пропасть.

Да глаголом об существительное.

Обида на свою компнеграмотность перехватила горло, как собака пастью. Перехватывающая парковка получилась.

Необходимо отдохнуть чуть. Чудесно ведь уже освоился на этой "шведской" стенке из строчек.

Ловкой обезьянкой вскарабкался наверх, и вот – надо строить заново. Делать нечего, впрягайся.

И из-под копчика пера на кончик аппетитно течёт чернильная слизь, т.е. слюнка… и мажется… пишется.

Хм… А получилось вроде чуть лучше. Идет выделка шкурки по слоям. Значит, где-то поближе этот вариант эпизодика к ценности пушистого меха, чем в первом варианте.

Хотя многое, о чём пишу, имеет тиснение на моей коже. Да и внутренние органы не остались в стороне. Они тоже орнамент на поверхности формируют.

Как пелось в песне: ты только все, пожалуйста, запомни, товарищ "ПАМЯТЬ".

И товарищ печень…

Кое-что усвоено напрочь, накрепь.

Вот с вычислительной техникой, как в институте не заладилось, так и тянется шлейфом.

Тогда настолько заплутал в непонятном для меня языке программирования "бейсике", что чуть не взбесился.

Пересдавал зачет несколько раз. А потом плюнул и сдал его своему корешу. Талантлив парень оказался по художественной части и в зачётке он расписался лучше, чем сам преподаватель.

Сидя в креслице, прямо по курсу разглядываю картину за окном, даже цепляя обочину.

Еду в общественном транспорте. В двух метрах напротив меня, в зоне моего бокового зрения, как жар-птица ярким виденьем появляется красивое, женское молодое лицо.