Александр Торопцев - Домодедовские истории (сборник)

– Ура, копилка! – крикнул Васька Полянчиков, и мальчишки побежали ловить окуней.

А в спичечном коробке на подоконнике мирно спали майские жуки.

…«Ха, копилка! – вздохнул невесело Славка, проходя мимо дома, где жил Васька. – Зачем она мне нужна была, если мамка мне и так все покупала?!»

Мама купила ее в «Спартаке». С длинными рукавами, белыми манжетами и белой каемочкой на вырезе, футболка ему так понравилась, что он надел ее, блестящую, чистую, еще пахнущую фабрикой, и не снимал.

Однажды в классе пели песню: какая-то «Моя родная Индонезия». Хорошая была песня. И страна, скорее всего, неплохая – стали бы про нее песни сочинять, к тому же горы Славка с детства любил. В общем, пел он старательно и громко. Но после урока к нему подбежали девчонки и затрещали в один голос:

– Ой, Славка, какое у тебя декольте! Какая футболка!

«Что это с ними», – покраснел он от неожиданности, что, впрочем, на фоне футболки было абсолютно не заметно.

– Не видели, что ли? – буркнул он.

– А между прочим, с таким декольте в школу ходить нельзя!

– А вы не завидуйте! – подоспел на помощь Васька. – Я вам выкройку сделаю, нашьете футболок и будете ходить с декольте.

– Ой, Васька, сделай!

– Приходите, сделаю.

– А что – придем!

Девчонки хи-хи да ха-ха и разбежались.

– Что это с ними сегодня? – удивился Славка.

– А ну их! Пошли домой.

…Славка попил чай с вишневым вареньем и черным хлебом и подумал: «На три дня еще хватит. Потом на завод пойду, мамка пишет, что ей аванс выписали, что мне его дадут». А еще он подумал о том, чтобы она не выписывалась из больницы раньше времени – долечилась до конца.

И тут примчался Васька:

– Девчонки идут!

– Ну, ты дал со своей выкройкой.

– Какая выкройка, они с Марготой!

Хлопнула дверь подъезда, по лестнице нетерпеливо, громко затопали девчонки.

– Где тута Торбов живет? – услышали друзья голос учительницы, и девчонки с нею во главе оккупировали Славкину комнату: стоят гордые, по сторонам глазеют, как на свое собственное, и руки в бока. Они явно пришли не из-за выкройки.

– Да как же ты тут живешь?! – удивилась учительница.

– Нормально живу, а что?

– Ну, Слава! Это же склеп! Разве так можно? У тебя тряпка половая есть? А веник, ведро?

– Два даже. – Славка догадался, зачем они пришли, покраснел.

– Несите воду! Ой, у тебя форточка даже не открывается!

Друзья принесли из колонки воду, девчонки закружились по комнате, распахнули настежь окно, вымыли стекла, выбросили в мусорное ведро вату, которую мама укладывала каждую осень между рамами, и даже вытерли пыль с гардероба. После чего вынесли всю Славкину комнату на улицу и поинтересовались между делом:

– У тебя палка какая-нибудь есть?

– Какая палка?

– А, ладно, сами найдем.

Вооружившись какими-то ржавыми железяками (в траве нашли), они стали дубасить ими по матрацам, подушкам, одеялам, другим тряпкам, о существовании которых Славка даже не подозревал. Наконец учительница сказала:

– Принимай свою комнату в целости и сохранности. И запомни: такой порядок у тебя должен быть всегда. Ты же – мужчина.

– Ладно, – смутился Славка, позабыв даже про «спасибо».

Ему попытались подсказать девчонки:

– Славка, а ты у нас богатей! Чай с вишневым вареньем пьешь!

– А вы как думали! – буркнул он, не подумав пригласить их отведать вишневого варенья.

Может быть, поэтому гости вдруг засуетились, заспешили и ушли. Тут только додумался Славка и до варенья, и до «спасибо».

– Лучше сами чай попьем! – успокоил его Васька. – У тебя хлеб-то есть?

– Буханка черного.

– Я сейчас белый принесу! Поставь пока чайник на керосинку.

Через несколько минут два жилпоселовских богатея пили чай с вишневым вареньем и мягким белым хлебом.

– Тоже говоришь, девчонки, – вздыхал от удовольствия Васька. – Тут самим-то мало. Ну вкуснота, скажу я тебе, зэканская!

– Вкуснота!

Им было так хорошо, что вдруг, не сговариваясь, они запели в один голос:

…«Она приехала в тот же вечер, как будто чувствовала, что у меня все кончилось. Лучше бы, конечно, долечилась. Зато какие пирожки испекла с абрикосовым вареньем – специально купила для пирожков. Мы с Васькой слопали их за милую душу. А что там! Даже Васька говорит, что она найдется, даже он не понимает, что не могла она не сообщить за это время, не могла!»