Я не знаю, сколько летел вниз и как долго находился без сознания. Но когда очнулся, то понял: плохи наши дела. Мы находились на приличной глубине, судя по звуку ветра, который стал намного тише. Приведя в чувство ученого, я проверил системы на скафандре. Обнаружилось, что все, что у нас работает – система жизнеобеспечения и система освещения. Встроенная рация, скорее всего, вышла из строя после удара.
На свой страх и риск мы сняли шлемы. Несмотря на то, что мы находились под поверхностью, вполне возможно было отравиться метаном или же другими газами, которые были в этом подземелье. Но к нашему удивлению, ничего плохого мы не почувствовали. В воздухе пахло каким-то маслом и сыростью, и от этого нам уже стало немного легче.
Включив фонари, мы начали свой путь. Какое-то время (атомные часы тоже были повреждены) мы шли прямо, но не находили ни единого признака жизни. Абсолютно дезориентированные, мы шли, с каждой минутой все меньше и меньше надеясь на то, что нам удастся отсюда выбраться. У нас не было ни воды, ни еды, да и батареи могли в любой момент выйти из строя. И тогда нам наверняка был бы отрезан путь наверх.
Мы долгое время брели по коридорам, уже не рассчитывая даже на то, чтобы найти себе пропитание. Но далее случилось то, что нельзя назвать иначе, как чудом.
В темноте мои глаза уловили огонек. Маленький, но очень яркий огонек. Мне уже тяжело было понять, был ли это действительно свет или у меня уже начались галлюцинации. Но неожиданно мои сомнения развеял Глинн. Он заявил, что это – живой организм. Я засомневался в его словах, но он уверил меня, что свет – не искусственный. Как я узнал, Глинн обладал способностью видеть в инфракрасном спектре. Вполне возможно, что этим он спас свою, да и мою жизнь – тоже.
Огонек приближался. Я очень удивился, когда увидел мальчика с факелом в руке. Он был маленького роста, факел казался просто огромным рядом с ним. Мальчонка подошел поближе, чтобы нас рассмотреть, и застыл. Мы тоже не шевелились, боясь, что паренек неправильно нас поймет и бросится на нас или, наоборот, убежит.
Первым «ожил» мальчик. Он медленно положил факел на пол и зажал руками уши. Крик, который он издал, был совсем не детским. Его громкость была такой, что не спасали даже закрытые уши. Глинн упал на колени и схватился руками за голову. Я увидел, как вдалеке появилось много маленьких огоньков. Фигуры неслись на зов мальчишки с огнями в руках.
Как только толпа остановилась, мальчик замолчал. Тогда я смог отлепить от ушей руки и помог встать Глинну. Увидев нас, они вернули мальчишку к себе, а сами – упали на колени и, словно по команде, начали бить поклоны, как будто мы были богами. Мы смотрели на это действо и не знали, что делать. Непонятно, понимали ли они наш язык, или же общались между собой с помощью жестов и мимики. Поэтому нам оставалось только ждать.
Но вскоре они сами дали нам ответы на некоторые наши вопросы. Они обступили нас и, подняв нас на руки, начали двигаться. Все, что мы видели – это то, как свет становился все ярче по мере приближения к месту обитания. Опустив нас на землю, они ненадолго исчезли и вернулись, неся нам дары. Именно тогда в их взглядах я заметил нечто, похожее на страх и одновременно – на уважение.
Когда последний член племени принес свой дар и вернулся к своим соплеменникам, они начали водить хороводы вокруг огромного костра. Сняв свои скафандры, мы начали трапезу. Как и подобает богам, мы смотрели на их хороводы снисходительно. Они водили хороводы, танцевали, дети прыгали и выделывали просто необычайные па. Одним словом – радовались.
Но через какое-то время они прекратили танец. Уставшие, они улеглись спать, а мы еще некоторое время смотрели на костер.
Это был наш первый день из тех долгих дней, которые мы провели у них. За столь долгий период мы переняли все их обычаи, традиции. Я очень удивился, когда узнал, что в этих пещерах водится несколько десятков видов живности. Мне даже продемонстрировали одного из представителей фауны этого подземного мира. Он напоминал собой смесь паука и скорпиона, а размером напоминал собаку. Даже дети с помощью тоненькой палочки могли убить это создание. Так же я узнал, что у них есть свои сады, и даже озера, где они добывали икру. Ну, или что-то очень похожее на нее.
Но незадолго до побега я обратил внимание на то, что со мной случилось. Это открытие я сделал случайно, когда попросил добрую женщину принести мне воды. Перед тем, как кувшин оказался у моих губ, я увидел в отражении морщинистое лицо. Губы еле угадывались за длинной седой бородой, волосы, не уступающие бороде по длине, также были абсолютно седыми. Несколько невероятно длинных секунд потребовалось для того, чтобы осознать: я смотрю на себя самого, и борода, как и длинные волосы – тоже мои. Медленно я поднес к губам кувшин и сделал несколько глотков. Отдав кувшин женщине, я поинтересовался самочувствием Глинна. Тот с трудом ответил, что скоро он умрет. Мой единственный друг вскоре мог отойти в мир иной, а я не мог ему ничем помочь. Этот факт поверг меня в серьезное уныние. Это не ускользнуло от внимания моих новых друзей, и когда старейшины развели большой костер, я встал рядом с одним из них и жестами попытался рассказать им о том, что мне нужно наверх.
Читать дальше