Светлана Сервилина - Блинопёк

– Обещаю!

Когда Юля вышла из подъезда, там уже собрались любопытные. Немолодые женщины шушукались между собой.

– Говорят, Антонину убили, – с тяжелым вздохом проговорила полная женщина лет шестидесяти.

– Неужели? – худосочная старушка от неожиданного известия прикрыла рот ладошкой, – нашу Тоньку? За что?

– А я знаю? – подбоченилась первая. – Ко мне милиционеры приходили, искали свидетелей.

– Вот беда-то, – пожилая соседка в платочке покачала головой, – жалко её. Хорошая баба была.

– А вы знали убитую? – спросила журналистка у собеседниц, которые разом повернулись к ней.

– Что же не знать? Живем тут с шестьдесят пятого года в одном подъезде! – уверенно ответила полная дама.

– Я даже помню, как Антонину «выкупали», – скромно произнесла соседка, поправляя платок.

– Как это: «выкупали»? – удивилась Юля.

– Ну, как женихи невест выкупают? – усмехнулась «худосочная». – Традиция такая на свадьбах!

– Значит, и Лену с детства знаете?

– Конечно, с самого рождения, – уверила журналистку бойкая соседка.

– И её тоже выкупали?

– Нет, – махнула рукой та, которая была в платочке, – не до выкупа было! Хорошо, что женился!

Юля хотела еще разузнать, но пожилые соседки отвернулись от нее и замолчали, словно эта тема была неинтересна.

Всю дорогу Симонова мысленно размышляла над словами старушки. Почему же «не выкупали»?

Подходя к телестудии, Юля вспомнила, что не забрала у портнихи свой костюм. Было как-то неловко тревожить женщину и спрашивать про заказ в такой печальной ситуации. Журналистка решила, что обновку она наденет на следующий эфир, а вот навестить портниху надо завтра. Может быть, Лене понадобится её помощь?

В курилке, как всегда, толпился народ. Димка Матвиевский как-то хитро посмотрел на неё, но, кроме приветствия, ничего не сказал. Охранник Толик весело подмигнул:

– Добрый день, Юлёк! Отлично выглядишь!

Она ответила на комплемент и про себя подумала, что сотрудники сегодня радостнее обычного. С чего бы это?

На рабочем столе одиноко стоял её бокал с остатками кофе. Она точно знала, что вчера, уходя со студии, его тщательно помыла. Журналистка брезгливо поморщилась, потому что не любила грязную посуду. Она подозрительным взглядом обвела редакторскую. Спортивный корреспондент Света Тимофеева что-то довольно быстро писала, не поднимая головы, Маринка сосредоточенно разговаривала по мобильному телефону, Настя Прокопенко и Наталья Лосова были на выезде, а Чаплыгина беззаботно пила чай с печеньями, склонившись над журналом. «Как обычно, решает кроссворды», – догадалась Юля. Проанализировав действия сотрудников и призвав мысленно весь свой опыт в расследованиях, сыщица сделала вывод, что коллеги тут ни при чем. Того, кто безответственно использовал её посуду в личных целях и не соизволил потом помыть, скорее всего, надо искать среди операторов или режиссеров. Симонова с некоторым отвращением взяла двумя пальцами бокал и отправилась в туалет. Но не успела она сделать и пяти шагов по коридору, как её кто-то схватил сзади за плечи и грозно прошептал прямо в ухо:

– Жизнь или кошелек?

Оцепенение от неожиданности длилось не более секунды, после чего журналистка с усмешкой ответила не оборачиваясь:

– Дурак ты, Николаев!

– А как ты догадалась, что это я? – Виктор развернул любимую и бережно прижал к себе.

Юля, уткнувшись носом в рубашку мужчины, почувствовала, как учащенно бьется его сердце.

– Во-первых, ты не меняешь туалетную воду уже несколько лет, – иронично ответила она и подняла голову.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я поймала хитрые взгляды твоих дружков. Запретил им говорить, что явился на студию?

– Было такое, – улыбнулся он и с нежностью провел ладонью по ее волосам, – я безумно соскучился.

– Я – тоже.

Николаев прикоснулся губами к ее лицу и стал порывисто целовать, будто боясь, что кто-нибудь его остановит.

– Давай сбежим домой? – еле слышно проговорил он, не выпуская женщину из крепких объятий.

– Я сегодня на эфире, – вздохнула Юля.

– Что же будем делать?

– Для начала давай попьем кофе! – она кивнула на свой бокал. – Только я сейчас его помою. Представляешь, кто-то из него, – она не закончила фразу, потому что догадалась, кто этот «кто-то».

Журналистка снисходительно усмехнулась и пристально посмотрела на Виктора. Но долго сердиться на любимого она не могла. В его болотно-карих глазах играли задорные огоньки, крылья носа трепетно раздувались, а мягкая полуулыбка могла покорить и обезоружить кого угодно. Её – точно. Юля обожала, когда он улыбался и так на неё смотрел. В такой момент она могла простить ему всё, что угодно. Даже свой немытый бокал. Однако их мимолетный романтический настрой мужчина прервал сам.