Борис Мирошин - Мой адрес – Советский Союз. Том 5. Часть 5

Нам предстоит на принципах широкой социалистической демократии придать новое содержание, новый характер деятельности всех общественных институтов в стране.

Когда мы шли к XIX партийной конференции, перед нами, собственно, не стоял вопрос о том, надо или не надо открывать еще один фронт перестройки, ломать командно-бюрократическую структуру. Нас просто подвела к этому сама жизнь. Поэтому, когда нам говорят: надо ли браться сразу за столько дел? – эти суждения можно признать правильными только в отношении того, что на нас свалилось бремя решения многих задач одновременно. Но мы считаем безосновательными рассуждения о том, что можно было повременить с политической реформой и решением других задач, что надо было бы вначале решить экономические вопросы, накормить людей и т. д.

Может быть, для несведущего человека это и привлекательно. Но такая постановка вопроса, с политической и научной точек зрения, просто несерьезна. Мы не решим насущные экономические проблемы, если не заработает у нас надстройка, если мы не разрушим командно-бюрократическую систему. Но как ее разрушить? Кое-кто предлагает использовать печальный опыт 1937 года – «раскидать», «бульдозером проехать» и т. п. Нет, такого мы никогда не допустим. Мы должны создать механизмы, которые бы саморегулировались, причем через введение главного действующего лица во все эти процессы – народа. Это ведь то, ради чего, собственно, и вышли трудящиеся на баррикады в октябре 1917 года, чтобы взять власть в свои руки и реализовать ее практически.

Ничего не произойдет в экономической и социальной сферах, если мы одновременно не будем решительно осуществлять задачи глубокого реформирования политической системы. Без этого не раскрыть потенциал социалистической демократии, не включить весь народ в преобразовательные процессы. Именно эти вопросы – вопросы политической реформы – и оказались в центре XIX партконференции. Теперь, когда у нас есть возможность на каком-то расстоянии оглянуться и уже спокойно оценить ситуацию, можно сказать, что конференция – рубежное событие в жизни страны. Нашу историю, историю перестройки, можно делить на два этапа – до XIX партийной конференции и после нее, то, что происходит на основе выработанных ею политических установок.

Теперь, как мне кажется, мы все сходимся в оценке значения конференции. Но, по-моему, нелишне в этом кругу вспомнить кое-что. Ведь был определенный момент накануне конференции, когда довольно громко звучали голоса не в ее пользу. Больше того, предлагалось – и настойчивым образом – отложить конференцию, рассматривая ее проведение чуть ли не как сдачу позиций перестройки. Сейчас мы можем сказать, что сама жизнь опрокинула эти сомнительные настроения и призывы. В результате проведения конференции мы имеем четкие политические установки, которые придали всей нашей перестройке другой темп, другую глубину, новую динамику. Так что линия ЦК оказалась правильной и плодотворной. Она принята партией и народом.

Правда, дело не ограничилось лишь одним этим моментом. После конференции, когда началась практическая реализация ее установок, мы снова столкнулись с подобной ситуацией – опять зазвучали знакомые голоса критического настроя. Заподозрили ЦК, причем ни много ни мало, как в отступлении от решений конференции. И опять появилось предложение – отложить теперь уже сессию Верховного Совета, которая должна была принять важнейшие решения, касающиеся первого этапа политической реформы. Вы знаете, что и в этом случае позиция ЦК встретила широкую поддержку в обществе, а предложения, доработанные с учетом состоявшегося всенародного обсуждения, были приняты сессией Верховного Совета СССР.

К чему я это все говорю, товарищи? Не только эти эпизоды, но и весь опыт перестройки убедительно показывают незаменимую роль партии как генератора идей пере стройки и гаранта их практического воплощения. И когда говорю это, то вовсе не хочу рисовать какую-то розовую картину. Нет. Роль партии как политического авангарда, конечно, реализуется в сложной, противоречивой ситуации, в противоборстве мнений. Хочу лишь высказать одну, самую главную мысль – на этапе глубоких преобразований мы еще больше нуждаемся в сильной теоретически, идеологически, организационно партии, действующей на ленинских принципах, на основе широкой внутрипартийной демократии, что предполагает и диалог, сопоставление мнений, и величайшую ответственность перед народом.