Ирина Горбачева - На пороге миллениума

Выйдя из душа и надев тёплый мягкий халат, я пригубила глоток чёрного кофе. Напиток был восхитителен! В наше перестроечное смутное время, когда глаза видят чистоту пустых прилавков в магазинах, я приспособилась к комфорту по-своему. Два раза в год, но бывает и чаще, езжу к родственникам в Варшаву.

В совсем не давние времена Москва снабжала всю страну дефицитным товаром. Но теперь матушка – столица сама испытывает трудности провинции. А нам колбаса и не к чему! Мы люди южные донские привыкшие к ранним овощам к зелени и хорошей рыбе. Поэтому я перед поездкой в Польшу звоню в Брест знакомому, работающему на таможне, и сообщаю ему о своём выезде. Хорошую рыбку все любят. И простые смертные, и таможенники, что белорусские, что польские. Наши заграничные родственники наедаются вволю рыбными дарами. Огромными прозрачными от жирка цимлянскими лещами или по донскому чебаками и тающими во рту балыками из сома и рады им больше чем баночкам красной икры которую я им привожу и которую они всё равно обменивают на долла’ры.

Вот я и приспособилась, скажем, так сделала свой небольшой бизнес для души. Подарок в виде балыка и чебаков Андрюше таможеннику в Бресте. Такой же свёрточек с рыбой его другу и тёзке с Тираспольской таможни на польской стороне Анджею и ещё один свёрток с вкусным рыбным ароматом доезжает до Варшавы в подарок нашим родственникам.

В Варшаву я езжу не только за подарками для своих знакомых и родных. Люблю походить погулять по городу. Отвлечься от нашей обыденности. Видно что-то отложилось в генной памяти от предыдущих поколений, и этот город стал для меня родным и близким. А язык, которым владела наша бабушка, его я слышала с детства, понимаю на слух. Милая бабушка невзирая на страшные времена говорила дома только по по’льску, а в моём детстве на мои подстрекательские вопросы о национальности в паспорте всегда отвечала:

– Тихо панночка, – делая мне знак пальцем, – я не русская, как здесь написано. Я мещанка, – отвечала она, долго размышляя, стоит ли мне так преждевременно открывать свою «тайну» о национальности.

В Варшаве я набираю разные спиртные напитки в красивых бутылках и сигареты на подарки мужчинам. А женщинам необычные красочные яркие коробки и разные упаковки с конфетами «Mozart» парфюмом. Затариваюсь такими подарками, так как у нас в России денег не надо подари заморскую штуковину на праздник. А праздников в России было много, а с приходом нового времени стало ещё больше. Для себя везу исключительно молотый кофе разных сортов и книги. Вся эта красота покупается в варшавском «валютнике», типа нашей бывшей «Берёзки». Только в Польше такие магазины называются «Pevex». Всё покупается там мною за пока ещё наказуемые у нас по действующему УК доллары. Только книги: Цветаева, Ахматова, Бунин, Набоков и многие другие за польские гроши. Вот такой международный бартер с родиной предков.

Допив кофе, я решила съездить к знакомому инспектору ОВИРа Виктории. С нею меня познакомил мой жених Глеб. Как мне не нравятся все эти новые перестроечные определения: бой-френд, фазенда, майкап. Очень надеюсь, что Глеб всё-таки станет моим мужем. Не знаю, правда, в близком или далёком будущем, но в этой роли я вижу только его.

Вот на такие непредвиденные ситуации, как сегодняшняя, мне и нужны яркие заграничные презенты, купленные в Польше в валютном магазине «Pevex», которыми завалена моя небольшая чешская стенка. В пластиковый пакет я положила банку растворимого кофе в красивой упаковке, коробочку конфет «Mozart», набор женской косметики.

Вике понравится, а мне всё равно надо загранпаспорт сдать на обмен. Потом надо встретиться с Глебом. По телефону, тем более служебному, о валюте не говорят.

– Будьте добры Глеба Сергеевича. Глеб, привет. Уже на страже порядка? – я набрала служебный номер Глеба.

– Ника что-то случилось?

– Ну, ты опер конкретный. Ни здрасьте тебе любимая, сразу вопрос в глаз.

– Ника прости. У меня сейчас оперативка начнётся, спешу, говори, что случилось.

– Не у меня, у Лёльки. Давай встретимся, мне поговорить надо с тобой. – Так какие проблемы, я же сегодня у тебя. Вернусь с работы, всё расскажешь.

– Нет, товарищ капитан. Срочно и безотлагательно. Вечером само собой.

– Ок! Тогда подходи на наше место, часам к двенадцати, захвати пару бутербродов, заодно пообедаю. Но если не смогу, не обижайся. Целую.

– Слушаюсь, командир. Целую.

Соорудив несколько бутербродов для Глеба, я позвонила Виктории.