Елена Тихонова - Случайных встреч не бывает…

– Бабушка, не плачь. Я вырасту и рожу тебе другого Петра. И ты будешь его любить, как нашего дедушку. Не плачь, бабушка…

Словно испугавшись, Настя обернулась, увидев, что Вера стоит рядом, попыталась улыбнуться, но снова заплакала. Захлебываясь слезами, девушка хотела рассказать что-то Вере, но у неё ничего не получалось. Женщина шагнула к кровати, присела на ее край, прижала внучку к своей груди и стала её успокаивать.

– Что так плакать-то? Мальчишка не успокаивается, видно понимает, что тебе тяжело. Не надо, не плачь, девочка моя, я здесь, с тобой, и не дам тебя в обиду, а ребёнка мы поднимем. Наш воздух деревенский, свежий, не то, что у вас в городе. Помнишь, как в детстве, вы ко мне приезжали, за лето поправлялись, щеки, будто клюквой мазаны были, глаза блестели. Братья твои, Санька с Толькой, как любили на рыбалку с дедом ходить, а ты, за ними хвостиком бегала, да в лодке пряталась. Помнишь?

Настя всхлипывала, кивала головой, трясь о грудь Веры, слезы перестали течь потоком, она только всхлипывала, а ребенок, пригревшись между их телами, заснул. Вера продолжала говорить:

– Малыш подрастет, мы с тобой внученька сходим к соседу нашему Ваньке, попросим, чтобы на рыбалку мальчишку с собой брал. А мы с тобой будем рыбку чистить, да жарить. Ты, девочка моя, поспи ещё, а я пойду во двор кур покормлю, да козу Машку подою, и на пастбище выведу. Хорошо, что не продала ее. Как просила меня Ленка Мохова, чуть не на коленях стояла, продай, упрашивала, а я уперлась, хотя и трудно Машку-то на веревке водить туда – сюда, а все же своё молоко. Да и мамка твоя приезжает, с собой молочко да творожок берет. А Мише, тому не навяжешь, он говорит, что Валентина все равно ничего делать с молоком не будет. В магазине покупают, молоко-то, гребует козьим. И чего они там купят? Магазинное молоко, с деревенским не сравнить.

Почувствовав, что девушка расслабилась у нее на груди, Вера, забрала у Насти ребёнка, уложила его на подушки, предварительно положив кусок клеенки под попку, накрывала заснувшую внучку и правнука одеялом, пошла на улицу.

На улице было сыро, на траве и деревьях блестели капли воды, ночной дождь оставил обильную росу.

Выйдя на крыльцо, Вера едва не споткнулась о две большие сумки.

– Настины, – догадалась женщина, схватила их за ручки, занесла по одной в дом. Поставила сумки у стены, нагнувшись, раскрыла одну из них: там были внучкины вещи. Открыв другую сумку, Вера улыбнулась и стала перебирать одежду малыша: пеленки, чепчики, распашонки. В сумки были бутылочка, соска, несколько упаковок с детской смесью, на картинке коробок которых был нарисован улыбающийся карапуз. Разбирая вещи ребенка, она наткнулась на пакет с документами. В пакете были: Настин паспорт, ее студенческий билет, пропуск в общежитие и свидетельство о рождении ребёнка.

– Осипов Петр, – прочитала Вера, отчества не было, – 22 мая 20… года рождения. Правильно, сейчас июль, два месяца почти. Мать – Осипова Наталья Петровна, отец – прочерк.– Вера, не веря своим глазам, еще раз перечитала… – Странно, а почему Осипова, да ещё Наталья? А моя Настя здесь причём, это же ее ребенок? Если это свидетельство мальчика, то выходит, что Петя не Настин ребенок?

Вера бросила взгляд на кровать, внучка спала, одной рукой обнимая малыша. Женщина присела на диван и задумалась.

– Чей у Насти ребёнок? Откуда он мог у неё появиться, и как девушка оказалась в деревне? Ночью, в дождь, не могла Настя дотащить эти две сумки, когда на руках был маленький ребёнок. Выходит ее кто-то подвез до двора на машине, потому что, самостоятельно, она вряд ли донесла такую тяжесть от остановки?

Положив детские вещи и документы обратно в сумку, женщина метнулась во двор и добежав до калитки, вышла за ворота: там был виден размытый след от машины.

– Вот и ответ на мой вопрос, что ее кто-то подвез. А кто, попробуй-ка, догадайся. Во что Настя влипла, если ее по ночам подвозят, а на руках у нее чужой ребёнок? И сама она выглядит так, будто долго голодала, так похудела, что почти прозрачной стала. Стану надеется она то, что когда проснется, то все мне сама объяснит.

Разговаривая сама с собой, женщина пошла за ведром: нужно подоить козу, Машку, отвести ее на пастбище и покормить кур. Пока Вера делала привычные дела, разные мысли метались в голове, но они все были об одном и том же: « Чей ребенок сейчас лежит на кровати, рядом с внучкой? Почему Настя его привезла сюда, а не поехала в город, к Людмиле? Она же мать родная, разве не поняла, не приняла дочь с ребенком на руках, что ли? Никогда бы Людмила не выгнала дочь, потому что ребенка родила без мужа. Да о чем я это думаю? Это же не Настин ребёнок, а может быть все же ее? Нет, Вера, тебе нужно успокоиться, скоро Настя проснется, и все объяснит».