Мы подошли ко входу в метро. Вероятно мы шли сюда с самого начала. Не люблю метро. Все смотрят. Но никто не подает. Люблю церковь. Никто не смотрит. И все подают. Пахнет крысиной норой. Много девушек. Но я никого не знаю и ни с кем не могу поздороваться за руку.
Как удобно протирать эскалатор! Стоишь и держишь тряпку. Он сам под ней едет и протирается. А можно даже и не держать. Пусть сама лежит. Как было бы хорошо. Если бы все само вот так делалось. Не ходишь к церкви и не стоишь весь день. А люди сами приходят к тебе и подают. И Руби тоже сама приходит и здоровается с тобой за руку. Долго. Бесконечно. И смотришь на нее. И чувствуешь ее пальцы. Цветковые. Лепестковые. Долго. Бесконечно.
Место, где переплетаются воображение снов и воображение книг. Магический эскалатор. Людей еще не так много – час пик начнется через полчаса. Междугородние поезда всегда приходят так рано. Грязная плитка, и к ней грязной головой прислонился нищий – как на расстрел. Глаза закрыты – спит стоя. Сейчас ноги подогнутся и упадет. Часы над платформой показывают время. Время показывает себя в часах над платформой. В складчатом лице старой женщины. В треснувшем белом квадратике под ногой. В лязгающем дребезжании под ребром справа. В рытвине на носу в зеркале. В стройных идущих ногах – раннее теплое сентябрьское утро. Тик-так, тик-так.
Раньше в метро я глазел на девушек. Сейчас тоже глазею. Мне нравится смотреть на девушек. Особенно на движения ног и рук при ходьбе. Сколько вариаций! Стервозная походка: короткие шаги вбиваются в землю, носки расставлены, руки в такт отлетают назад. Двигается с чрезвычайной энергией, но скорость перемещения невелика. Серьезные девушки ходят серьезно, как ферзь в шахматах. С лицом задумчивым и сосредоточенным, шаги машинальны, в руках обычно что-нибудь есть. Усталая: девушка будто вся обвисла и просто подставляет ноги под беспрерывно падающее тело. Лошадиная – достаточно редкая, с выносом вперед коленей. Выглядит забавно и сексуально. Плывущая походка, когда движения настолько плавны, что корпус совсем не двигается вверх и вниз, а только плывет в направлении взгляда. Миражи подстерегают вас рядом с такой девушкой. А вот идет девушка чуть вприпрыжку, беззаботная, ни до чего нет дела.
И Пермоллой здесь. Походка у него особого рода, но он и не девушка, чтобы на него смотреть. Увидел. Думает, подходить или нет, пошел. Какая бледная кожа, совсем бесцветная, бескровная. Наверняка на ощупь обычная кожа: мягкая, податливая, а на вид – мрамор. Можно голову расшибить, если удариться. Кожа – это молодость. Ну у мужчин еще волосы. У женщин – руки.
– Куда едешь?
– Я еду к доктору Марти. За таблетками. А ты куда?
– На вокзал – встретить Тэвери. Это брат Руби. Он приезжает сегодня, хочет посмотреть город.
Я кивнул в знак того что понял.
Как дела – я уже спрашивал. Что еще спросить? Рассказать что-нибудь? Как лечение. Спрошу про лечение. Правда же, заботливый выйдет вопрос?
– Лечение доктора Марти помогает тебе?
– Я не знаю. Доктор Марти говорит. Что мы на правильном пути.
– Это хорошо. Мне кажется, доктор Марти хороший специалист.
Откуда я знаю, какой он специалист? Я его видел всего один раз. Тогда, в церкви, приходил по приглашению Пермоллоя – Джеймс показал нам. Что я несу вообще? Выдавливаю из себя какую-то чушь. По-моему, Пермоллой чувствует это. Он достаточно чувствительный, в этом ему не откажешь. Что он думает только – совершенная загадка.
Почему люди всегда пытаются со мной разговаривать? Я совсем не из тех. С кем обязательно нужно разговаривать. Особенно когда разговаривать не о чем. Можно просто молчать. Все думают что я очень молчаливый. Но это не так. Просто мало с кем хочется разговаривать. Мне хочется разговаривать только с Джеймсом и Руби. Не знал что у Руби есть брат. Мы всегда так мало с ней разговариваем. Только привет и пока. Когда она ходит в церковь. Но я ей нравлюсь. Я чувствую это. Когда держу ее за руку. Она не спешит. Когда со мной здоровается. Все стараются отнять руку быстрее. А она нет. И ее руки не потные. Всегда такие гладкие. Как живые шелковые перчатки.
Виден свет. Сейчас выбритый поезд появится из плоти земли. И потом снова войдет в нее. Со вздохом. И снова выйдет. И снова войдет. Перед нами была всего одна станция. Много свободных мест. Твердые сиденья. От которых отекают ноги. Не хочу садиться. Следующая станция хркшсчупсш.
И вагоне летит во тьме. Так и будет стоять? Странный человек. Да уж. Наблюдательность – моя сильная сторона. На чья ты сторона? На сильная сторона. Что-то с утра голова совсем не работает.
Читать дальше