Арсен Зияд - История моего убийства. Книга-антидепрессант

Дом, адрес которого дал мне Мойша, был в самом конце. Одиноко стоящий в поле двухэтажный дом. И первое, что мне бросилось в глаза, – это ухоженный палисадник в центре двора. За палисадником явно кто-то ухаживал. Яркие цветы, нет сорняков и, что самое главное, – влажная земля, значит, их недавно поливали. Я зашел в подъезд. Второй этаж, квартира номер пять. Железная дверь. Я постучал. За дверью послышались шаги, какой-то шум, перед моим лицом открылось маленькое окошко, из которого на меня оценивающе смотрел… глаз.

– Ты кто такой? – спросил меня владелец глаза.

– Я к Ивану, от Мойши. Мося! – ответил я ему.

– Че?!

– Мося, брат Мойши, – пришлось повторить еще раз.

– Ща, жди! – окошко закрылось.

Через пару минут вновь послышались шаги, затем раздались щелчки замка, и дверь открылась. Я зашел в квартиру.

– Туда, Иван в комнате.

Открывший мне дверь человек был невысокого роста, худой. Сквозь серую кожу проступали рядами ребра и, казалось, было видно, как в межреберных промежутках пульсирует сердце. Из одежды на нем имелись только заляпанные спортивные штаны и белые носки.

Я прошел в комнату. В ней находилось трое крепких мускулистых мужчин, и все в почти одинаковых спортивных трико с тремя белыми полосками по бокам. На столике, стоящем перед ними, лежали беспорядочно разбросанные карты и фишки для игры в покер.

– Че надо? – спросил меня мужик, сидящий по центру.

– Ну, как бы это… Мойша сказал, что ты можешь убить меня!

Лица присутствующих выразили недоумение, они замерли. Иван сидел прямо, выпятив грудь и чуть приподняв голову, как будто только что намеревался встать со своего места да так и застыл с широко открытыми глазами.

– Че? – наконец-то переспросил он после небольшой паузы.

– Убить меня! Это ты, вы можешь? – чуть запутавшись в словах, пришлось повторить мне.

Опять пауза. Опять взгляд свысока.

– Ты кто такой?! – так же продолжая смотреть на меня и громко сопя носом, спросил Иван. Потом кинул взгляд на своих друзей, после – опять на меня. Остальные же вообще сидели без движения, они, не моргая, пялились на меняэ. Их глаза тоже были полны недоумения. И только у того, четвертого, который открыл мне дверь, один глаз был прищурен. Он-то и нарушил тишину фразой:

– Охренел, что ли?

Я сразу догадался, что вопрос, заданный им, был в мой адрес.

«Ну тупые!» – пронеслось у меня в голове.

– Мося меня зовут. Я серьезно болен, мне осталось жить максимум месяцев пять. Не хочу, чтоб болезнь победила. Намерен опередить ее. Самоубиться считаю неправильным делом. Не по-нашему это. Не по-божески.

Иван выдохнул.

– Вот. Пришлось обратиться к Мойше, чтобы он нашел того, кто может убить меня. Он посоветовал обратиться к тебе. И вот я здесь. Бояться нечего: я заплачу.

Они выслушали, но продолжали сидеть в тех же позах и с такими же лицами. Только у Ивана приподнялась одна бровь.

– Это! Это… – после небольшой паузы произнес Иван. – Сорок лет землю топчу, а в первый раз такое вижу, чтоб человек сам себя «заказать» обратился.

Я пробыл у них около тридцати минут. Объяснил и разложил все по полочкам. Мы наконец-то пришли к разговору об оплате услуги. Они просили пять тысяч баксов, я же предлагал только две. Мы спорили и спорили, они чуть было даже не подрались между собой, но договорились. В итоге за мое убийство, как бы банально ни звучала эта фраза, они получат от меня тысячу восемьсот пятьдесят долларов. Как так? Спасибо Мойше, научил кое-чему. Мы договорились встретиться вечером на окраине города. Мне оставалось прожить еще с десяток часов.

Перед тем, как навсегда уйти, мне почему-то захотелось прогуляться по своему району, надеюсь, желание умирать не отпадет, пока я выберусь из этой дыры.

**********

– А эскимо есть?

– Да, вам сколько штук? Осталось только два.

– Одно. Спасибо.

Вот он, мой район! Район, где на каждый квадратный километр приходится девять торгашей, пять ростовщиков, столько же портных и сотня с лишним юристов. Раздолбаев было всего трое: я, Мойша и мой разбившийся на мотоцикле друг. В то время как другие наши сверстники покоряли азы различных школьных наук, мы оттачивали мастерство перепрыгивания первой пропасти в игре «Марио». Пока они «занимались сексом» с гипотенузами, синусами, с Менделеевым и его таблицей, мы выстраивали тактику отвешивания люлей главарю в игре «Чип и Дейл». Ровесники и ровесницы поступали в институты, заканчивали их и женились, либо выходили замуж. А мы искали новые диски на Sony PlayStation. Но все однокашники остались здесь, в этом же районе, в котором когда-то сами родились, и я уверен, что их дети ходят в ту же школу, которую окончили мы. Раздолбаев осталось двое. А завтра останется только один. Они и мы разные, но почему-то мы все здесь, в этом районе, и все у нас сложилось почти одинаково. Почему, имея возможность что-то поменять в своей жизни, люди продолжают топтаться у своей богом забытой околицы, и лишь немногие, вскинув руки к небесам с криком «ПОШЛО ВСЕ НА …й!!!», срываются и пробуют себя в других городах и странах?