Валентина Рузавина - Москва – Паланга. Мои истории любви

– Ты что? – заорал он.

– За трусость тебе. Не мог Ирку в квартиру проводить? Смылся от двери. А если б бабки ее на площадку вытолкали? Она, конечно, стерва, но тоже человек, – очень взвешенно объяснил Сергей.

– Ты уволен! На место зама у меня очередь, – выкрикнул Анатолий.

– Заявление генеральному отдам, – спокойно ответил Сергей и вышел.

11

С тех пор прошло одиннадцать лет. Сергей женился и переехал жить в краевой центр. Перед восьмым марта они приехали с женой в родной город поздравить мать Сергея. С ними был их сын Матвей девяти лет.

– Такси не поймать, Нинок, давай три остановки проедем на автобусе, – предложил Сергей жене.

Народу в автобусе было немного.

– Вновь вошедшие, рассчитываемся! – крикнула кондукторша.

Сергей вздрогнул, узнав по голосу Ирину. По лицу он бы ее ни за что не узнал. Она выглядела лет на пятьдесят, очень худая, сутуловатая. Но больше всего почему-то убили Сергея ее перчатки с обрезанными пальцами. Как у Андрейченко в «Военно-полевом романе».

Около «Прогресса» они вышли.

«Как быстро. Да-а. Быстро как проходит… все», – подумал Сергей.

– Давайте зайдем в цветочный магазин, – сказал он жене и сыну.

– Купим цветы бабушке и маме, – добавил Матвей.

– Как это пословица: береги шубу снову, а здоровье смолоду? – спросил Сергей.

– Нет, папа, мы проходили пословицы. Береги платье снову, а честь смолоду! – поправил сын.

– Да, береги честь смолоду. Но, в общем, итог-то один, – сказал Сергей. – А вот и цветы! Выбирай, сын!

2014г.

Промелькнула черная иномарка. Мне показалось, что за рулем сидел Владимир. И сердце екнуло. Совсем седой. Раньше он был шатеном с седеющими усами.

Сколько мы не виделись: три-пять лет? Я уже стала забывать его. Обыденность вытесняет романтические чувства. Да и что толку мечтать о несбыточном?

А одно время я, как ненормальная, бежала с работы к тому магазину, где останавливался их служебный автобус. Якобы мне каждый день надо было покупать что-то для хозяйства.

Если мне везло, то я встречала его на тропинке одного. Все, что я могла себе позволить – это поздороваться и посмотреть в его серо-голубые глаза. Иногда автобус приходил раньше, и я видела только его «хвост». Тогда я, как дура, стояла посреди тропинки и смотрела вслед Владимиру. А он уже шел мимо старой березы по направлению к продуктовым павильонам. Сейчас и павильоны уже снесли. Построили большие магазины и супермаркеты.

А Владимир неожиданно переехал из соседнего дома в другой микрорайон.

В предпоследний раз мы встретились с ним в поликлинике. Да, это было три года назад. Кардиолог в очередной раз отправила меня на анализ крови. Я подпирала стену у процедурного кабинета и шарахнулась, когда оттуда вышел Владимир. Да, я тогда поразилась, что он сильно похудел. Высокий, крупный мужчина. Он стал стройным, как юноша. Ему, безусловно, шел этот черный свитер и джинсы. Владимир присел на диванчик, придерживая ватку на вене.

Я слышала, что у него погиб сын в авиакатастрофе, поэтому подошла и выразила свои соболезнования. Кончиками пальцев я дотронулась до его предплечья. Рука была какая-то вялая и безжизненная. Но сказал он твердо: «Переживем как-нибудь». Возможно, просто именно эти слова вырвались. Он ведь речь не заготавливал. Опустил голову. Сглотнул. Потом резко вздохнул. Встал и пошел, не попрощавшись.

Да, переживем. Но на это уйдут годы и годы. Уж я-то знаю.

12.09.2010г.

Я люблю свою работу, хоть и считаю целыми днями чужие деньги: на бумаге и в компьютере. Люблю свой офис и свое рабочее место в дальнем углу у окна, за которым уже набухают почки черемух и яблонь.

Но сегодня суббота. С утра переделала уйму дел и присела с чашкой крепкого кофе перед телевизором. Забралась в кресло, набросив на ноги плед. Я такая мерзлячка!

По телевизору шел фильм «Приезжая». И так заболела душа, так потянуло в деревню – на мою малую родину. Почему-то весной меня всегда тянет в прошлое.

Вдруг в мирной тишине моей квартиры резко зазвонил телефон. Я вздрогнула. Схватила трубку, ответила на приветствие. Лихорадочно рылась в недрах своей памяти, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот красивый баритон.

– Простите, может, Вы представитесь для начала? – робко спросила я.