Валентина Рузавина - Москва – Паланга. Мои истории любви

«Вот зараза эта Ирка! В студенческие годы чуть было не женился на ней, – подумал Анатолий, – так спустя два года после института она пришла работать к нему в цех, места лучше не нашла». Анатолий вызвал к себе зама.

– Лавренева ко мне, – отрывисто сказал он секретарше.

– Слушай, Сергей Владимирович, ты не распространяйся сильно, что мы с Ириной в ресторан ездили. Она что-то на работу не вышла, – тихо сказал Анатолий Михайлович.

– Да я как-то свои личные дела не обсуждаю ни с кем, – ответил Сергей.

9

Ирина медленно приходила в себя. Доктор пытался выяснить, что она помнит. У девушки болела голова, и события шестого марта она помнила совсем плохо.

– После работы мы были в ресторане, потом куда-то ехали, – рассказывала она, растягивая слова.

– Вы много выпили? – спросил доктор.

– Не помню, – ответила Ирина.

– Вы курите? – задал вопрос доктор.

– Да, курю. А что запретите? – резко ответила девушка.

– Успокойтесь, я выполняю свою работу. А наркотики вы принимали? – спросил доктор.

– Да так, травкой баловалась по молодости, – отвечала Ирина, – но я уже в завязке.

– А как зовут вашу маму, Евгения? – спрашивал дальше доктор.

– Я не Евгения, я Ирина, – резко ответила девушка.

– Успокойтесь, – сказал доктор и ушел.

– Нетипичный случай, – говорил он коллегам в ординаторской.

Мать Ирины – Анна Тимофеевна – очень обиделась, что дочь не только не пришла поздравить ее с восьмым марта, но и не позвонила. Она была очень амбициозной дамой. Но утешала себя тем, что Ира могла уехать куда-нибудь с очередным богатым любовником.

Девятого марта Таисья пришла к соседке с утра пораньше.

– Мы вчера не дозвонились до неотложки – праздник ведь был, надо сегодня попытаться, – с порога заявила она.

– Доброе утро, Тася! Сейчас звонил «шеф» на чужой телефон, а я не смогла ответить, – огорчалась Агриппина Ефимовна.

– С этого телефона шефу не позвонишь, там денег нет. Давай лучше в больницу звонить с городского, – настаивала экономная Таисья.

Из БСМП женщинам довольно быстро ответили, что Евгения Верхотурова в реанимации.

– Вот переведут в палату, тогда приходите, – закончила разговор медсестра.

Девятого марта мать Ирины не выдержала и позвонила дочери на работу. Она очень удивилась, что Ирины там нет. Стала звонить на сотовый.

Тася с Агриппиной Ефимовной пили чай с медом. Тася схватила телефон и как-то включила.

– Да, слушаю, – ответила она, – мама? Чья? Какой Ирины? Нет, Ирину мы не знаем, это телефон Евгении. Женщина, что вы кричите на меня. Откуда я знаю. Телефон случайно оказался, долго объяснять. Вы где живете? Машиностроителей, два «А»? Так приходите к нам, мы все расскажем. Квартира? У кого, у нас? Семьдесят вторая.

Через несколько минут взволнованная Анна Тимофеевна прибежала в соседний дом.

– Как попал к вам телефон моей дочери? – с порога выкрикнула она.

И соседки, перебивая друг друга, кое-как рассказали ей о визите незнакомой девушки шестого марта.

– А телефон мы не можем вам отдать, он дорогой. Мы его сами ей отдадим, когда ее в палату переведут, – твердо сказала Таисья.

– Ладно, я поеду сейчас в БСМП, сама все узнаю на месте. Бедная моя девочка, такая умная, скромная, красивая. Кругом зависть, все ей завидуют, – сквозь слезы говорила мать Ирины, пока одевалась.

– Надо же, как много значит одна буква в номере дома, —многозначительно сказала Таисья.

10

Агриппина Ефимовна с Таисьей посетили Ирину через несколько дней в больнице скорой помощи и вернули телефон. Девушка их не узнала. Анна Тимофеевна дежурила около дочери.

– А, это те старые маразматички, что дали врачам Женькину визитку, – высказалась она.

– Вы извините ее, она еще не в себе, – кричала мама Ирины вслед пожилым женщинам.

А они лишились дара речи.

– Бог ей судья, – сказала Агриппина Ефимовна.

– А ты ей блинчиков напекла, компотик наварила, – ответила Тася. – Эх могли бы пить, так напились бы сейчас! Пойдем хоть чаю с рижским бальзамом… хлопнем.

К Ирине по очереди приходили трое мужчин с работы: два молодых и один солидный, в годах. А из женщин пришла только табельщица Наташа, они с ней вместе в курилку ходили. Остальных женщин Ирина презирала и называла «старыми климактеричками», хотя они были старше ее на десять-двенадцать лет.

Сергей зашел в кабинет начальника цеха и, не здороваясь, прошел к столу и врезал в морду Анатолию.

Тот опешил и опустился на стул.