Зиля Камнева - Жар-птица

– Кто виноват? Выйдешь из декрета, все наживете. Мы вот, сами все нажили, и квартиру, и дачу, и машину.

– Так я и не прошу с твоего нажитого ничего, ни квартиры, ни дачи, ни машины, поэтому не понимаю причины озлобления твоего. Я прошу свои деньги, доставшиеся мне от родителей.

Лиля уже сто раз пожалела, что согласилась, чтобы племянник «пожил пока». Сейчас, его оттуда выселить можно было, только с великим скандалом, через суд. А Лиля дорожила памятью о родителях, ей не хотелось пересудов родни, соседей, как они позорно делят квартиру родителей. Этот вопрос, оставался для тонкой Лилиной души болезненным, чем Ритка и пользовалась умело. Именно из – за того, что Ритка с мужем загрызли бы ее за деньги, Лиля и отказалась переехать в квартиру родителей. Потому что Игорь пил, а она сидела в декрете с ребенком, ей не хотелось занимать крупные суммы у людей, а зря. Она была бы у себя дома, и жизнь строится уже по – другому, а так всякий попрекает ее, как квартирантку, и это создает ей непросто дополнительный дискомфорт, а ставит в зависимость от чужих людей. Игорь умел делать деньги, а тут, у него была бы прямая заинтересованность отдать долг, может, и пить было бы некогда, к тому же, могли и родители помочь. И Лиля жила бы, как человек со своей семьей, в своей квартире, и свекровь не лезла бы в их жизнь. А на деньги, отданные Лилей сестре, и купила бы Ритка квартиру сыну, и кто там добавляет, родители снохи, или сам племянник зарабатывает, либо Ритка с мужем помогают, это были бы уже их проблемы. И никто, не кому ничего не должен, и все честно и правильно, и упрекать друг друга, не в чем. И Лиля так и думала, что Ритка, как старшая сестра, не обманет ее, и простодушно ждала, сперва продажи квартиры и не переехала туда, чтобы не иметь больших долгов, потом ждала деньги за квартиру. И Ритка, по – началу может и хотела отдать ей, хотя бы какую – то сумму, для отвода глаз, но чем богаче становилась, тем наглее. А когда вселила туда сына и вовсе раздумала отдавать, надеясь протянуть обман, как можно дольше, там глядишь и отступит, а если нет, можно выдвинуть довод веский, почему сразу не обратилась. Зная Лилину мягкость, она была уверена, что та отступит, и не будет с ней судиться. А Ритке, это и нужно было, и она тянула время. Ирине не понятно было многое в этой ситуации, и она постаралась максимально все прояснить.

– Почему бы не подать в суд?

– Ой, так неудобно, что подумают люди, все таки отец был такой заслуженный человек, а моя мамочка, да она умерла бы от стыда, что мы судимся из – за денег. Я уже всяко думала, но не могу я пересилить себя, чтоб опозорить память родителей.

– Вот и дура. С такой сентиментальностью умрешь в нищете. Сейчас не то время, чтобы уповать за идеи, сейчас все делается за деньги, во имя денег, и для приобретения денег. А душевность, это уже прошлое.

Ирина была решительной и строгой, а создавшая ситуация, возмущала ее до глубины души.

– Правильно, что твоей свекрови то не орать на тебя, она же знает, что тебе некуда деться, да еще ребенок маленький. Вот она и считает, что ты раз тут терпишь такое отношение, значит, и от них должна все терпеть. А как же, взяли бесприданницу. И эти шутки про детдом неслучайны, а с намеком все.

Ирина не могла понять, зачем в такой ситуации, еще кого – то жалеть, и при чем тут «неудобно». А терпеть издевательства со всех сторон, удобно? А может Лиля, что – то не договаривает? Чтобы хоть как – то пролить свет на это, Ирина решила выяснить хотя бы для себя, что за люди эти родственники. Она попросила соседку бабу Шуру присмотреть за Владькой, который наигравшись, уснул.

– Мы тут сходим по делам недалеко, а ты посиди, телевизор посмотри, вдруг проснется ребенок, чтоб не испугался. Баба Шура не первый раз выручала Ирину и раньше приглядывала за ее дочкой, когда та была маленькой, потом просто по мелочи выручала, по – соседски была любезна. За это Ирина ее всегда красила и стригла бесплатно.

– У каждого свои выгоды – шутила Лиля – не жизнь, сплошной бартер.

– Может, пешком быстрее дойдем, а то простоим в пробке, не успеем к шести часам.

– Давай, тут недалеко, кстати, – и они довольно быстро дошли.

Сестра жила в центре, минут пятнадцать быстрой ходьбы от Ирины. У подъезда Лиля попросила испуганно

– Только ты особо не скандаль, ладно.

– Начинается – завелась было Ирина, но посмотрев на измученное лицо Лили, добавила – я вообще буду молчать. Только зачем идем, тогда спрашивается?

– Ну, все таки мало ли что, все таки я еще без работы, без ни фига, Игорь в больнице, родня все таки, какая никакая.