Николай Шахмагонов - Суворовский алый погон

Но вот всё сорвалось, и снова возникла идея у отца о профессии агронома. Странная идея. Сам-то окончил Литературный институт и Высшую дипломатическую школу, работал в серьёзных учреждениях, в иностранном отделе газеты «Известия». Рассматривался вопрос и о дипслужбе за рубежом, но он неожиданно всё бросил ради работы над романом о колхозной жизни.

Николай тоже любил деревню. Он любил Москву, где родился и куда стремился всю свою недолгую пока детскую жизнь, и деревню. И очень не любил небольшой районный городок, куда увезла его мама после того, как вышла замуж за главного врача районной больницы. Он несколько раз сбегал к отцу, жил и учился в Москве, потом возвращался в семью матери, а она перебралась в живописнейший приволжский город Калинин. Именно там Николай впервые увидел суворовцев, этих замечательных ребят в потрясающей воображение военной форме. У него даже были среди игрушек – солдатиков – десять фигурок суворовцев.

Слушая мечты отца об агрономической профессии, он никак не реагировал, считая, что это совершенно несерьёзно. Какой агроном?! Только военный путь он видел для себя с самого раннего детства.

В ту пору о предках – ну, таких, как дед по линии матери, – говорить было не принято. Тем не менее Николаю, конечно, рассказали, предупредив о том, что это не для распространения, что его дед окончил Воронежский кадетский корпус и Алексеевское юнкерское училище в Москве, что встретил 1-ю мировую войну штабс-капитаном, командиром роты или даже батальона, а в знаменитом Брусиловском прорыве участвовал уже полковником. Служил в штабе командующего фронтом генерала Брусилова.

В Белом движении не участвовал. Его старший брат – отважный драгунский офицер, награждённый шашкой «за храбрость» – служил после революции в 1-й Конной Буденного и был лично известен Семёну Михайловичу как дерзкий и отважный кавалерийский командир. Он и братьев своих привлёк к службе в Красной армии. Правда, сам после войны сменил профессию: окончил Медицинский институт, а затем неожиданно занялся гомеопатией и стал весьма и весьма популярным в довоенное время гомеопатом.

Но вовсе не эта часть родословной оказала решающее значение на выбор профессии. Отцу вскоре после того, как он вошёл в литературу со своим первым романом, достаточно высоко оценённом, довелось работать с Михаилом Александровичем Шолоховым. Так вот именно Шолохов однажды сказал: «Отдай Николая в кадеты!»

Сразу никто не обратил внимания на особенность совета, на то, что Шолохов сказал «в кадеты», а не «в суворовцы». В ту пору тайны биографии Шолохова были под большим запретом. Но вот его совет сыграл роль. И когда Николай как-то обмолвился, что хочет стать суворовцем, отец сразу начал действовать, тем более Шолохов не просто так сказал, но и помог обратиться к тому, кто способен был принять необычное решение – определить в суворовское военное училище вне всяких правил, в роту, уже отучившуюся четыре года.

Узнав о том, что можно поступать в училище на общих основаниях, отец сказал Николаю:

– Тебе повезло. Просто удивительно повезло. Именно в этом году открывается набор в девятые классы трёх суворовских училищ. В Казанское, но там французский язык, в Калининское, но там английский. А вот Свердловское суворовское как раз для тебя.

Дело в том, что Николай Константинов начал изучение языка в районном городке, где преподавали только немецкий.

Что ж, Свердловское так Свердловское. Тогда он ещё и понятия не имел, каково учиться вдали от дома. Впрочем, ребята же учились и учатся, причём учились до той поры вдали от дома с раннего возраста, поступая в СВУ после четвёртого в пятый класс.

Быстро оформили все необходимые документы. Казалось, рукой подать до исполнения желания.

Много говорили с отцом о военной службе. Отец часто повторял, что армия – это государство в государстве. Если туда приходишь не на срочную службу, а на всю жизнь, накрепко связав её со службой офицерской, то как бы перестаёшь себе принадлежать. Но государство за это тебя не забывает. Государственный человек – государственная забота.

И Николай уже чувствовал себя вот таким государственным человеком. Он представлял себя в суворовской форме, такой необыкновенно красивой.

И вдруг всё это оказалось несбыточным, рухнули все мечты. И из-за чего? По какой причине? Причина казалась ему какой-то нереальной, несуществующей.

Как же так?! Столько разговоров, столько надежд! Он уже видел себя в этой удивительной военной форме с такими замечательными алыми погонами и алыми лампасами на брюках. И вдруг…