Николай Шахмагонов - Суворовский алый погон

Что ж, первый диктант – реальная двойка, но ведь говорят же: лиха беда – начало.

День диктанты, другой день – изложения. Потом разбор ошибок.

С немецким труднее. Жена отца – он уж в третий раз женат был – прекрасно знала английский, легко разговаривала на нём. Отец её до войны по дипломатической части служил. Объездили много стран. Ну а немецкий не знала. Впрочем, и конкуренции на конкурсе по-иностранному не ожидалось. Учили так себе во всех школах. Непонятно, для чего только время тратили.

Ну а физподготовка как? На лужайке, что справа от зелёного гаража, Николай нашёл рельсу. Не тяжёлую, как от нормальной дороги, а потоньше, может, от узкоколейки, а может, и от какой-то другой дороги, к примеру, для вагонеток. Да и короткую. Для каких она целей была привезена сюда, не интересовался. Попробовал поднять. Тяжело, но осилил. Вот и тренировка. Каждый день рельсу поднимал. Так, постепенно, к отъезду на экзамены до десятка раз довёл подъём рельсы. Ну и делал три подхода в день. Да ещё плавание.

Жена отца, едва они вышли из машины, сказала Николаю:

– Тут к тебе интерес такой! Лариса с подругой купаться стали ходить чуть не через участок наш…

Когда-то действительно можно было едва ли не возле дома пройти, потом сделали невысокий штакетник. Так, для порядка. Его и перешагнуть можно было.

Лариса – ровесница Николая. Каждый год приезжала к бабушке в деревню. Николай ею и прежде интересовался. Она же им не очень. И вдруг такая информация.

«Ну что ж, посмотрим», – подумал он, не скрывая, что обрадован, однако как можно небрежнее сказал:

– Ну и что, подумаешь.

Но весь его вид говорил иное.

И побежали дни, стремительно и неуловимо. Приехали они с отцом в деревню после всех военкоматовских перипетий в двадцатых числах июля. Но июль пролетел молнией, да и первая половина августа недолго длилась.

Вечерами Николай ходил с ребятами в соседнюю деревню, которая была побольше Малых Гулынок. И именовалась – Разбердеево. Там клуб. А что такое клуб деревенский? Вход, коридорчик, из него двери в два-три помещения, ну и зал. Там тебе и кино, там тебе и танцы, там и просто посиделки, если дождь и на улице мокровато.

Почему-то потом Николай, услышав начало песни, которую исполнял Муслим Магомаев: «По просёлочной дороге шёл я молча, и была она пуста и длинна…» – вспоминал именно эту, вовсе не длинную дорогу от Разбердеева до Малых Гулынок. Нет, не свадьбу вспоминал – свадьбы он там не видел. Свадьбы в деревнях по традиции игрались осенью после уборочной. Но вот эта дорога, ровная, укатанная, но пыльная, особенно по обочинам, эта тишина, этот необыкновенный шатёр неба над головой, неба, усыпанного звёздами, ассоциировались именно с песней.

Вечером в канун отъезда он возвращался из Разбердеева в небольшой компании. Была в той компании Лариса. Был и её братишка, чуть моложе, но удостоившийся дружбы с Николаем, конечно, из-за сестры. А дружба младших мальчишек со старшими всегда престижна для младших. Смеялись, шутили… И вот деревня. Лариса жила на околице со стороны Разбердеева. Отцовский дом стоял на околице у самого леса, которым порос косогор, спускающийся к Проне. Неширокая полоса леса, но лес был отменным. Полон грибов, опушки полны ягод. Благодатный Приокский край.

Уезжал Николай на следующий день под вечер. Было ещё одно утро в запасе. Договорились сходить за орехами на околицу деревеньки, в лесную балку. За самым обычным фундуком. Он только-только начал вызревать. То есть поход не совсем за орехами. Поход ради встречи.

Это утром. А вот теперь прощаться пора, а не хочется. Но и от компании не отделаться.

– Выйди, – шепнул он Ларисе, – я подожду вон у тех деревьев.

Она шепнула:

– Выйду…

И появилась, когда все разошлись по домам, вышла, каким-то образом отделавшись и от младшего братишки. Спросила:

– Ты завтра уезжаешь?

– Уезжаю, – ответил он.

– И не жалко? Ещё две недели каникул впереди.

– Я еду в Суворовское училище.

– Мне сказали, – молвила Лариса. – Там, наверное, жизнь, как в интернате, только за забор не пускают.

– Да, в училище казарменное положение, – произнёс Николай загадочное пока для него слово, которое нашёл в правилах приёма в училище. – Но для того, чтобы стать офицером, нужно пройти все испытания.

– И ты будешь офицером?

– Сначала нужно сдать экзамены и поступить в Суворовское, а потом ещё окончить офицерское училище.

– Ещё и офицерское? Так можно ведь и сразу после школы, в офицерское-то училище поступить?