Александр Брыксенков - Красная омега. Часть первая. Таёжная жуть

В конце восьмидесятых духом самоопределения был пропитан воздух степей. гор, лесов. Все видели, что великая социалистическая империя, составленная из большевистского изобретения – союзных республик, опасно расшатывается, что братские народы намереваются борзо разбежаться по национальным закуткам. А тут еще загоношились, поощряемые российским Президентом, российские же автономии, эти искусственно созданные большевиками, якобы национальные государства, которые нацелились пообъявлять себя республиками и потребовать независимости. Запахло развалом уже и России.

Вот обо всём этом и рассуждали камарские патриоты, попивая пивко и лениво отмахиваясь от мошкары. Первую скрипку в здешнем политическом ансамбле играл Александр Иванович. Это было закономерно. Ведь не случайно же его портрет, в свое время, гордо красовался среди других одиннадцати портретов лучших пропагандистов района на Доске почета в Невском райкоме КПСС.

Черная полоса в жизни украинских лесорубов началась с середины лета. В последнее воскресенье июля у них утонул в болоте трелевочный трактор. День, когда это произошло, запал камарцам в память вот почему.

В то утро каждый житель Камар, обыденно обозревая окрестности, натыкался взглядом на непривычный для деревни объектик. Над крайним от леса домом на длинном флагштоке трепетал в небе какой-то бело-синий флаг. Это для всех флаг был «какой-то», а Николай Ромашкин сразу же различил, что над Камарами развевается военно-морской флаг Советского Союза. И тут же вспомнил, что сегодня последнее воскресенье июля, что сегодня праздник. День Военно-морского флота.

В доме, над которым бился флаг, проживал отставной флотский офицер Алексей Георгиевич Барсуков. Неизменно вежливый, предупредительный он жил несколько обособленно, ни с кем не вступая в заметно близкие отношения. По имени отчеству обращались к нему лишь Ромашкины. Деревенские старухи звали его Ляксеем, молодежь – дядей Лешей, а остальные граждане величали Барсукова просто Георгичем.

На протяжении всей своей службы носил Барсуков морскую форму и имел при увольнении в запас флотское воинское звание капитана второго ранга. Тем не менее, настоящим моряком он не был.

Его воспитывали-то, учили и готовили к корабельной службе, но офицерскую лямку он тянул не на корабле, а на берегу, в недрах Технического управления флота. Правда, попал он в Техупр не сразу.

После окончания Военно-морского училища инженер-лейтенант Барсуков был направлен на Черноморский флот, где его определили на новый сторожевик из серии «зверьков».

В начале пятидесятых годов эти сторожевые корабли (проект 50) стали обильно появляться на всех флотах. Моряки их сразу же полюбили за красивый, стремительный силуэт, за мощное вооружение и за хорошие мореходные качества. Посудины действительно получились очень удачными. Они честно отпахали по 35—38 лет и пошли на разделку только в самом конце восьмидесятых. Поскольку при крещении этим красавцам давали названия хищных зверей: «Волк», «Пантера», «Рысь» и т.п., то и стали их всех называть «зверьками».

Сторожевиков этого типа выпускалось все больше и больше (всего было построено 68 единиц), и вскоре список хищников иссяк. Тогда перешли на пернатых и начали присваивать «зверькам» имена хищных птиц. Но и этот перечень оказался исчерпанным. Когда после «Сарыча» остались одни невыразительные кобчики и сизоворонки, комиссия крепко задумалась над тем, как назвать очередной сторожевик. Думали, думали, да и назвали его «Вороном». Именно на этом сторожевом корабле и начал свою службу молодой Барсуков.

Многие корабли на флоте имеют прозвища. Так, например, линкор «Парижская коммуна» в обиходе назывался «Парижанкой», крейсер «Александр Невский» – просто «Сашей», эсминец «Безотказный» – «Эскадренной проституткой», а к подводной лодке К-19 плотно прилипла зловещая кличка «Хиросима».

Получил прозвище и «Ворон». Все от низов до мостика стали кликать его «Вороной».

Матросы на соседних кораблях:

– Полундра! «Ворона» швартуется!

Командир бригады в боевой рубке:

– Что такое? Опять «Ворона» лодку проворонила!

Бывалые моряки знают, что имя корабля каким-то образом влияет на его судьбу. Очень нежелательно называть корабль именем монарха или правителя государства, например, «Император Александр Ш», «Яков Свердлов», а также давать кораблю языческое имя, такое как «Диана», «Русалка» или присваивать длинное, неуклюжее название типа «Советский Туркменистан», «Комсомолец Украины». С кораблем, поименованным таким образом, как правило, случаются разные неприятности.