Лоя Ксеанелис - Тайное вплетение

Девчонка быстро влились в его компанию. У бывшей пассии контракт закончился, она отбыла в Союз. Веталина, оставшись единственной хозяйкой в комнате, осмелела, взялась открыто проявлять к нему симпатию, что, безусловно, льстило. Очень нравилось ей выезжать с ним в город или на природу. Когда Олег начинал артачиться, мягко надавливала, убеждая сладеньким голосом в необходимости его присутствия. Чувствуя себя обязанным, со скрипом соглашался, к тому времени ему всё стало порядком надоедать.

В общаге подсмеивались над активными ухаживаниями Веты на фоне его апатичности, впоследствии их объединили в пару, хотя они тогда ещё даже не целовались. Всё произошло гораздо позже и стало нудной обязанностью. Что касается постели, Веталина возвела стену защиты, обещала ввериться ему только после замужества. Такая расстановка пугала: Вета неплохая компаньонка, однако жениться не рвался, это казалось скучным, чувств никаких не возникало, не хватало остроты ощущений. Он считал девчонку лишь другом. Их вялотекущие, длительные отношения приелись, но вреда от них не ощущалось, пользу же приносили. По умолчанию в общаге Веталину принимали за его девушку – парень отмахивался, хотя частенько думал о матери, которую такая хозяйственная невестка устроила бы. Готовила подруга классно, чистенькая, скромная, но останавливало полное отсутствие влечения к ней, такого счастья не хотелось. Влюблённость подопечной тяготила; спасаясь от надоевшей, парализующей опеки, затягивающей в трясину обыденности, парень чаще прикладывался к бутылке. Вета мягко журила, просила не пить, отхаживала от похмелья, прощала грубые выходки, тот же, протрезвев, сбегал к друзьям. Им требовался отдых, разрядка, в отпуск решили идти порознь, тогда-то наконец он обрёл лёгкость, ощутил дыхание свободы.

Сейчас девушка находилась в Союзе. Попойки с пацанами не прекратились, правда, стали менее интенсивными, привычный образ жизни враз не изменишь.

Слуху о прибытии новенькой в отдел ядов Олег не придал значения. Сегодня, стоя в компании мужиков на лестнице, весь прокуренный, чуть пьяный после пары бутылок пива от Николаича, отмечавшего очередную днюху, заметил её не сразу, не обратил внимания на внезапно наступившую тишину, лёгкий стук каблучков по лестнице. Потом запах сирени, ещё чего—то необычайно свежего, лёгкого заставил обернуться и утонуть в зелёном омуте распахнутых глаз. Растерявшись, автоматически стряхнул пепел с сигареты прямо на пол, неловко буркнул, проклиная грубость своего голоса, нечто вежливое, уместное, по его разумению. Девушка ответила в тон, теми же словами, нежнейшим голоском, как из зазеркалья. Обойдя их бочком, она поспешила за провожатым с лёгкостью бабочки, исчезла за углом. Парни зашумели, делясь впечатлениями. Олегу же показалось, что сердце в груди забыло биться. Чудесный голос, непривычная серьёзность взгляда отпечатались в памяти. Ему нестерпимо захотелось узнать, чем его зацепили, повторить, осознать непривычные ощущения.

Под каким-то надуманным предлогом он ввалился в комнату к Ринке, куда подселили новенькую, ввязался в бессмысленный диалог, дождался возвращения из душа заинтересовавшей особы. Девушка вошла с полотенцем на голове, раскрасневшаяся, тёплая, влажная, в тонком халатике. Несмотря на неловкость ситуации, Олег не смог уйти, не уяснив природы странного наваждения, испытанного впервые. Забавляла девичья растерянность, когда он её рассматривал. Чуть больше среднего роста, с осиной талией, длинной шеей, высокой небольшой грудью, стройными ногами, маленькими детскими ступнями, девочка казалась худенькой, необычайно привлекательной, с чарующими зелёными глазами на нежном лице. Захотелось втянуть прибывшую в разговор, дабы вновь услышать голос, увидеть улыбку, краску смущения на щёках. Парню понравилось новую соседку дразнить, наблюдать за вспышками гнева, негодования, даже злости; ответные реплики собеседницы становились хлёсткими, голос напрягался струной. Решив не накалять обстановку до критической, позволил девчонкам выпроводить себя. В ушах звенел дерзкий, дрожащий от ярости голосок. Рассеянно чему-то улыбаясь, Олег спустился к себе, теперь произошедшее перетиралось в деталях. Валька так и не пришёл.

«Наверно, у Тайки ночует, опять не отпускает, присосалась намертво», – отметил он про себя.

Ничего не хотелось, только бы лежать, уставившись в потолок, предаваясь фантазиям о зелёных чарующих глазах. Он пытался анализировать ощущения, но чем дольше думал, тем больше запутывался в хаосе чувств, поступков.