Софи Лейн - Длинные тени старых грехов

– В дом, скорее в дом.

Мистер Фармер вцепившись в плечо жены бормотал:

– Спешите, спешите.

Превозмогая силы ветра, им удалось закрыть дверь, и наконец все оказались в доме. Старая кованая дверь захлопнулась, и за ней остался свет.

Элизабет оказалась в узком темном коридоре, где пахло сыростью и пылью. Она обернулась и начала всматриваться вглубь коридора:

– Ничего не видно.

– Мистер Фармер принесите пожалуйста лампу, – произнесла смотрительница.

– Почему лампу? Нет электричества? – Спросила Элизабет.

– Да, пробки выбило во время грозы.

– И часто тут такое случается?

– Пробки? Иногда во время грозы.

– Нет, миссис Фармер. Я говорю не о пробках. Я говорю об этом страшном гуле.

– Вздор, это всего лишь ветер.

– Тогда почему вы так испугались?

– А вот и мистер Фармер с лампой. Сейчас я зажгу свет.

– Ясно, – подумала Элизабет, – не хочет отвечать. Уже вторая странность, хотя я пробыла здесь не больше получаса.

Ощущая недоверие и враждебность исходящее от миссис Фармер, Элизабет неосознанно отпрянула от смотрительницы и повернулась лицом вглубь коридора. Пройдя вдоль стены, в полумраке она заметила картины, висящие по обеим сторонам коридора. Это были портреты каких-то людей, детали было не разобрать. Элизабет встала возле одной из них и пыталась разглядеть изображенного на ней человека, как вдруг за спиной появилось слабое свечение. Вскоре свет стал усиливаться, все больше освещая картину. И она услышала голос возле своего уха:

– Вам нравятся портреты? В 18—19 веках в английской живописи особое место уделялось портрету, – это был голос миссис Фармер, подошедшей к Элизабет с уже зажженной лампой.

Элизабет улыбнулась и ответила:

– Я обожаю портреты, впрочем, как и живопись.

– Должно быть Вы устали с дороги, могу я предложить чай?

– Да, пожалуйста, я бы не отказалась.

И обе женщины направились в гостиную.

Гостиной было светлое помещение с удобными креслами, диваном, большими окнами и уютным камином. На каминной полке стояли рамки со старинными черно-белыми фотографиями, маленькая шкатулка и вазочка, над камином висел портрет мужчины и женщины. Они были молоды и похоже счастливы, так как лица их светились улыбками. Сидели они рядом, слегка развернувшись друг к другу и держались за руки.

– Это мистер и миссис Гренвилл, – cказала миссис Фармер, заметив интерес Элизабет.

– Расскажите мне о них, – попросила девушка.

– Это давняя история, пожалуйста, присаживайтесь, – предложила миссис Фармер указывая на кресло возле камина.

Всё уже было готово для чаепития. На кофейном столике стоял старинный фарфоровый чайник и выпускал клубни ароматного пара, а рядом изящные фарфоровые чашки того же сервиза, на тарелках лежали сэндвичи с различными начинками, в небольшой пиале манил клубничный джем. Элизабет нерешительно подошла к предложенному креслу и осторожно присела на краюшек.

– Угощайтесь милая! – Добродушно улыбнулась миссис Фармер.

– Благодарю! – Смущенно пробормотала Элизабет.

– А вот и мистер Фармер к нам присоединился.

И вся компания дружно уселась в глубокие кресла возле камина и принялась с наслаждением вкушать ленч с любовью приготовленный хозяйкой. Отхлебывая из чашки Элизабет не сводила глаз с четы Фармеров.

– Нет, ну ты глянь на них, сидят себе, пьют чай, будто ничего необычного не случилось, – удивлялась Элизабет, – а как же тот чудовищный шум в парке, который их так перепугал, от чего он, и почему они его так напугались, хотя сейчас делают вид, что ничего не произошло.

Чтобы нарушить неловкое молчание или заметив испытывающий взгляд Элизабет, миссис Фармер завела разговор о пробках и проводке в старом доме, сетуя на неудобства, и тут Элизабет осенило:

– Погодите, ведь если в доме выбило электричество, как я буду заряжать свой телефон?

– О не волнуйтесь милая, будь здесь электричество, Вы все равно не смогли бы позвонить.

– Почему?! – Удивленно воскликнула Элизабет.

– Потому, что связь здесь все равно не ловится, – слегка приглушённо констатировала миссис Фармер с едва заметной хитрой улыбкой.

– Но как же мне связываться с городом?

– Никак, – снова с полуулыбкой произнесла миссис Фармер.

– Вредная старуха, – подумала, разозлившись Элизабет.

– Еще не поздно уехать, – тихо произнесла смотрительница, переводя многозначительный взгляд на девушку.