Кира Каулиц: Интернат

Вера Михайловна раньше работала в тюрьме, поэтому обращается с нами, как с зэками, орет на нас постоянно…

Ильдар Анатольевич очень злой и вечно пьяный. Он приходит, ложится на диван и храпит. Пока он спит – делай что хочешь, хоть на голове ходи, но когда он просыпается – сиди тише воды, ниже травы. Он тренер, и может очень больно вмазать.

Самая нормальная из воспитателей – Марьям Исааковна. Она, правда, иногда раздает подзатыльники, но ее любят, потому что она покупает всем пиво и сигареты. Если попросить.

Хорошие воспитатели – это редкость. Два года назад у меня была одна любимая воспитательница, Мария Викторовна, я ее даже мамой называла, но она ушла в декрет и больше не вернулась…

В общем, если Люба хорошая, она у нас долго не задержится, поэтому привыкать к ней не стоит. Недавно к нам тоже приходила очень хорошая девушка – практикантка, спокойная такая, добрая. Она два дня в нашей группе была, а потом ее в четвертую перевели. А четвертая группа – это настоящий зверинец! Там все пацаны с условными сроками, да и девчонки не лучше! Не знаю, что они там такого натворили, но, говорят, она убежала от них вся в слезах, и даже вещи забрать забыла.

– Вот, проходите сюда… осторожненько … – тараторила Зоя Сергеевна, показывая дорогу гостям, – вот зал наш актовый – тут все мероприятия проходят. Мы тут ремонт недавно сделали – видите, как всё чистенько, уютно. Всё для сирот наших…

– Вы детей соберите. Мы их поздравим, подарки раздадим, – сказала девушка, представитель фирмы.

– Да-да! Виктор Анатольевич, соберите детей всех в актовом зале, – попросила Зоя одного из воспитателей.

– Гости приехали! Подарки раздавать будут! В актовом зале! – закричал Женя на весь детский дом.

– Пода-арки-и!

– Гости приехали! – прокатилось по коридору, и тут же со всех сторон стали сбегаться дети.

Марина сидела за столом и рисовала лошадь. Сегодня она у неё получилась особенно хорошо, как настоящая…

Девочке с утра опять досталось от старших. Они приказали ей вымыть полы на кухне – ну, она и вымыла. Но Марьям Исааковне почему-то показалось, что полы не слишком чистые, она отчитала за это старших девочек, а те, конечно, в долгу не остались – надавали Маринке пинков и пощёчин, потом заставили всё перемывать.

Марине Шальневой вообще частенько "везло". Ей доставалось всегда и везде… Оттого, что девочка постоянно находилась в напряжении, у неё всё валилось из рук.

Марина не входила в число любимчиков – может, просто потому, что она была не такая, как все. Но, несмотря ни на что, она умела радоваться жизни. Её восхищало всё: первый снег, тёплые лучи солнца, сосульки…

А ещё Марина любила рисовать. Она рисовала животных, людей, природу, и, наедине с бумагой и карандашом, чувствовала себя почти счастливой… Но ее счастье длилось недолго, потому что приходил кто-нибудь из детей и мешал ей – вот и сегодня она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как к ней подсел Антон Каменский.

Марина была в младшей группе, и Антон считал её своей собственностью, ему это казалось естественным и справедливым. Марина совсем не разделяла его мнение, всегда игнорировала его "а ну иди сюда", или "сделай то – сделай это", и это задевало Антона, даже злило иногда…

Он долго рассматривал её рисунок: – Это чо – лошадь?!

– А что – не видно? – ответила Марина, специально очень грубо, с надеждой, что Антон уйдёт и оставит её одну.

– Колбаса какая-то с ногами!

– Иди отсюда! – тут же отрезала девочка, – не приставай ко мне!

– Да я шучу, очень красиво, – вдруг примирительно сказал Антон. – А я не умею рисовать…

– Это легко, – немного помолчав, ответила она.

– Ты меня научишь? – спросил Антон

– Не знаю… – Марина недоверчиво посмотрела на него.

От этого Антона она натерпелась ещё в детстве. Когда она попала в детдом, Антон и Кристина были ещё в младшей группе, и никому не было от них покоя ни днём, ни ночью… Дети просто не знали, куда от них прятаться.

Днём они отнимали у других игрушки, ломали их специально…Всех, кого хотели – били, толкали, обзывали… Ночью Антону и Кристине тоже почему-то не спалось, они бесились, как могли, придумывали себе развлечения – мазали спящих зубной пастой или шампунем, орали в ухо – страшно вспомнить.

От их "шуток" Марина не раз рыдала, уткнувшись в подушку. Конечно, теперь Антон подрос и больше не издевался над ней – даже наоборот, относился к ним с Танькой очень хорошо, но она, наученная горьким опытом, всё равно по привычке ждала от него какой-нибудь гадости.