Кира Каулиц - Интернат

Она открыла дверь квартиры и пропустила Марину вперёд.

– Ну вот, располагайся. Будь как дома, – сказала Наташа.

Марина разулась и прошлась по квартире. От того, что она увидела, у неё перехватило дыхание! Как красиво и уютно здесь стало после ремонта!

– Тётя Наташа! Мы будем вот этот телик смотреть? – спросила она, показывая на огромную плазму на стене.

– Да, если хочешь! – улыбнулась Наташа.

– Ура! – крикнула Марина и прыгнула на диван.

– А вот здесь ты будешь спать! – сказала тетка, открывая дверь в комнату. – Моя Светка же замуж вышла, переехала…

Марина зашла и увидела СВОЮ комнату! Пусть хотя бы на несколько дней. На полу лежал белый пушистый ковер, стояли диван и два кресла, в углу был телевизор, а на столике – розовый ноутбук!

– Я правда тут жить буду? – не верила Марина, – и ноутбук мне?..

– Конечно! Располагайся!

Тётя Наташа закрыла дверь, оставив её одну. Марина упала на диван и закрыла глаза. Ей всё ещё не верилось, что это не сон.

Антон зашёл в ворота детского дома около часа ночи. Вдоль забора мелькнула тень. Присмотревшись, он узнал Вику Шишкову. Он стоял тихо, девочка его не видела. Вика достала что-то из кармана – Антон понял по засветившемуся экрану, что это был сотовый телефон. Вика набрала номер и стала ждать, пока ей ответят.

– Алло, бабуль, привет, – сказала она, – как дела? Когда ты меня заберешь? А почему не в эти? Что? Да… с телефона подружки звоню. Ну ладно, пока, целую!

Потом Антон увидел, что она вырыла в земле ямку, что-то туда положила и закопала опять. Антон просто сгорал от любопытства, но ждал нужного момента. Когда Вика закончила и, оглядываясь, направилась к дому, он кинулся к ней и повалил на землю.

– Ты чего, Каменский, сдурел?! – закричала девочка, но Антон смеялся, крепко прижимая ее руки к земле.

– Говори, чо в кустах делала?

– В туалет ходила! – девочка пыталась вырваться, – руки убери!

– А чо, тебя толчки больше не устраивают? В кусты ходишь? – продолжал Антон.

– Какая тебе разница, куда я хожу! – зашипела Вика. – Руки убери от меня!

Антон отпустил её, и она, отряхнувшись, пошла к зданию. А он сделал вид, что тоже уходит, но в другую сторону, и помахал ей рукой.

–Урод! – крикнула она вдогонку.

Антон выждал время и зашёл в кусты. Было темно. Он щелкнул зажигалкой, нашёл то место, где она что-то прятала, и начал раскапывать. Скоро показалась деревянная дощечка, а под ней в ямке лежал сотовый телефон и деньги.

– Грабанула кого-нибудь, – подумал он и пересчитал синие бумажки – восемь! Восемь тысяч рублей и сотовый телефон! Вот это удача! Антон сразу же положил телефон в карман и отсчитал себе шесть тысяч.

– Это тебе за урода! – сказал он. – Хотя ладно, я не жадный, – и он положил ещё одну тысячу обратно в тайник.

Кристине этой ночью тоже не спалось, и она решила выйти погулять. Она любила гулять по ночам…

Детство Кристины Назаровой больше походило на фильм ужасов.

Сначала они жили втроём, с мамой и папой – но Кристина плохо помнила это время, она тогда была совсем маленькой. Потом папа погиб, а мама вышла замуж во второй раз. Второй папа был алкоголиком, и вместе с ним к бутылке начала прикладываться мама. Когда родители были пьяными, Кристине здорово попадало.

Вскоре маму нашли мертвой во дворе, она умерла от алкогольного отравления. Отчим после её смерти долго и безутешно пил горькую. Кристину он оставил у себя, оформив опекунство, чтобы получать детское пособие. Он постоянно приходил пьяный, громко ругался и сильно избивал девочку. Кристина залезала туда, где он не мог её найти, и выла от горя и боли. Напивался он часто, и поэтому постоянным местом обитания Кристины был темный уголок под кроватью. Под кроватью было темно. Тихо. Иногда сыро и холодно. Кроме нее там жил еще кое-кто… пыль и толстое шерстяное одеяло. Когда отчима не было дома, она тихо выходила на улицу, чтобы набрать камушков и листочков (это были её игрушки), и опять залезала в своё убежище.

Соседка подкармливала ребёнка, когда отчим был в пьяных загулах, занималась с девочкой. Но эти моменты счастья для Кристины длились совсем недолго. Кому нужен чужой ребёнок? Доброта? Нет, скорее жалость побуждала женщину заботится о сироте, общаться с ней, разговаривать. Но и за это спасибо – она помогала ребенку хоть как-то развиваться.

– Бьет тебя папка? – частенько спрашивала она её, но Кристина молчала. Ей не было смысла отвечать, за нее говорили синяки и ссадины, которые почти никогда не заживали.