Вероника Ткачёва - Двойники. Серия «Лунный ветер»

Голос Славика заставил девушку вздрогнуть, она совершенно забыла о его существовании.

– А что это у тебя за пустой чемодан? – удивлённо спросил Славик. – И откуда он взялся?! Я вроде бы всё вчера проверил, мне кажется, что в комнате его не было.

Алёна медленно закрыла чемодан и посмотрела на Славика.

– Отвези меня домой, – тихо и устало попросила она.

– Мы пойдём, Клавдия Васильевна! – крикнул Славик.

– А как же?! А чай? – засуетилась прибежавшая из кухни старушка.

– Спасибо, Клавдия Васильевна, мы поедем, поздно уже, – ответил Славик.

– Ладно, в следующий раз. Счастливо! Звоните, если что, – сказала старушка, провожая молодых людей.

– Спасибо вам, счастливо, – попрощались они с ней.

Славик положил чемодан в багажник. И они поехали в новое Алёнино жилище.

В машине девушка устало закрыла глаза и провела всю дорогу в полудрёме. Около одиннадцати они были на месте. Славик помог донести чемодан до входной двери и засобирался домой. Алёна открыла дверь и повернулась к Славику. Она взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

– Останься, – тихо прошептала она.

Утром Алёна проснулась сама, до звонка будильника. Солнце заливало комнату. День обещал быть морозным и ясным. Славик спал рядом. Алёнина душа трепетала от любви и нежности к нему. За эту ночь открылись какие-то шлюзы в её душе и выпустили из подсознания или откуда-то ещё все те чувства к Славику, которые она скрывала сама от себя. Такого она ещё ни к кому не испытывала. Чувство вчерашней лёгкости за эту чудесную ночь вернулось к девушке, но к лёгкости добавилась приятная тёплая вибрация где-то в области сердца. «Если бы чувства имели запах, то мои источали бы аромат ночных фиалок, перемешанный с лазоревостью незабудок и запахом солнца… что-то в этом роде…», – романтично-витиевато подумала Алёна.

Взгляд девушки заскользил по комнате. На полу в беспорядке валялась их одежда, по углам лежали кульки и свёртки… а посередине… посередине комнаты стоял он – чемодан. Алёна ещё минут десять полежала, наслаждаясь лёгкостью и чистотой внутри. Взглянула на часы. Через пятнадцать минут зазвонит будильник. Начнётся новый день. Она поедет на метро. Пойдёт в университет на лекции. Вечером, наверное, съездит к родителям. Жизнь должна войти в свою колею. Алёна вздохнула. Выскользнула из кровати, где безмятежно спал теперь такой родной Славик. И подошла к чемодану.

Помедлила, прощаясь с первозданностью внутри своего естества. Потом решительно открыла чемодан (левый замок опять заело) и стала надевать на себя мерцающие, словно живые, маски.

1

Бронированный BMW Павла Андреевича с трудом маневрировал, пробираясь сквозь узкие дворы, застроенные пятиэтажными хрущёвками. Дома таращились пустыми глазницами окон. Этот маленький московский микрорайончик был готов к сносу. Все жильцы давно разъехались по новым квартирам. И теперь пятиэтажки выглядели заброшенно и зловеще. Осенний слякотный дождь моросил и моросил.

Охрана недоумевала: зачем шеф приехал в это место? Что могло ему понадобиться здесь? Тут не было ни модных ресторанов, ни офисов – никаких объектов, входивших в обычный график Павла Андреевича.

– Останови здесь, Семён, – сказал он, указывая водителю на один из домов.

Бронированная машина тяжело затормозила.

Охранник Володя – новенький – лихо выпрыгнул в осеннюю московскую грязь и открыл шефу дверь автомобиля. Тяжёлая неуклюжая толстая дверь легко подалась под тренированной рукой.

– Ждите меня здесь, – отрывисто сказал Павел Андреевич. Его тон не допускал возражений, и охранник с сожалением понял, что придётся отпустить шефа одного.

Володя открыл дверь подъезда перед Павлом Андреевичем, предварительно заглянув внутрь. Дальше он идти не посмел, остановился под холодным и строгим взглядом хозяина. Павел Андреевич вошёл в пахнущее заброшенным жильём нутро дома. Володя остался стоять у подъездной двери, слегка расставив ноги, заложив руки за спину. Он зорко следил за обстановкой вне дома и чутко прислушивался к звукам в подъезде. Володя был недоволен неосмотрительным поведением шефа, но ничего не мог поделать.

Тем временем Павел Андреевич поднимался на пятый этаж. В доме никогда не было лифта. На ступенях валялся всякий хлам: обрывки газет, полиэтиленовые пакеты, обломки какой-то мебели. Двери в квартиры были открыты. Через них виднелись неряшливые прихожие с лохмотьями обоев на стенах, пустыми проводами, свисающими с потолков. В одной из квартир на четвёртом этаже валялась забытая или специально оставленная за ненадобностью потрёпанная кукла. Наконец Павел Андреевич добрался до пятого этажа и остановился перед дверью квартиры, на которой роскошно и неуместно посреди разрухи готового к сносу дома красовалась латунная табличка с чёрными витиеватыми цифрами: 17. Эта дверь тоже была приоткрыта. Павел Андреевич помедлил, а потом решительно вошёл внутрь.