Виталий Павлов - Московский 222-2

Пираты потеснились, и мы влились в их кружок, получив возможность погреть свои конечности, бока и спины. Так мы и отдыхали какое-то время, пока костер не потух, превратившись из огненного котенка, ласкающего всех язычками оранжевого пламени, в горстку дымящихся угольков.

Есть вещи, без которых наше существование становится невыносимым: еда, вода, хорошая компания, надежда на лучшее, вера в высшую справедливость, а также, как оказалось, в определенных условиях теплая одежда. Именно отсутствие последнего пункта беспокоило нас с Геннадием все больше и больше. Пиратский костер давно погас. Не дождавшись нового корабля, пираты сняли свои повязки и косынки, попрятали сабли и пистолеты в сумки и полиэтиленовые пакеты и неторопливо разбрелись к станциям метро и остановкам общественного транспорта, превратившись в цивилизованных законопослушных граждан. Но мы, два последних героя, два последних корсара ледяной вечности, упорно продолжали прямой, но очень тернистый путь.

Вечер и ветер принесли просто пронизывающую стужу. У немногочисленных встречных прохожих исчезли кофты, пиджаки и темные очки, уступив место пуховикам, пальто, вязаным и мохнатым шапкам. Мне вспомнилась моя старенькая школьная ушанка из линялого кролика. В ней всегда было тепло, даже зимой, даже в лютый мороз. Где ты, подруга дней моих суровых? Почему сейчас ты не со мной, а лежишь на какой-нибудь забытой антресоли или полке, возможно, у дальних или близких родственников, или, и того хуже, бесследно сгинула, согласно решению семейного ареопага, в дворовой мусорке, незаполняемом некрополисе ненужных вещей?

Но никто не ответил мне, ни тихо, ни шепотом. Лишь громко дрожал от холода Генка.

Для покупки одежды требовались деньги. И мы опять решили немного согреться, а заодно поиграть в «угадайку» с банкоматом, благо ближайшее отделение австрийского банка, выпустившего Генкину карточку, находилось рядом, за углом. Легкой пробежкой, под цветомузыку мигающего зеленого светофора, мы пересекли Кузнецовскую улицу и через несколько десятков шагов подошли к большим красивым стеклянным дверям с желтой эмблемой.

Я подергал ручку. Безрезультатно. В субботу короткий день, и мы не успели до закрытия офиса, но, к счастью, это было не так важно. Генка достал кредитку, неуловимым движением провел ею меж специальных алюминиевых пластин. Мигнул зеленый огонек, щелкнул хитрый замок, и прозрачные привратники позволили нам пройти.

Внутри было гораздо теплее, чем на улице, и одно это уже настраивало на оптимистичный лад. Генка прекратил трястись, лицо его медленно меняло цвет с устрашающе пепельно-синего на стандартный белый. Примерно на середине процесса речь вернулась к нему, и он спросил:

– Ну, и какие есть идеи? Пин-кода-то я не знаю!

– Ну, может, хоть что-то вспомнишь? – выразил я робкую надежду на успех.

Генка покачал головой.

– Очень мало, почти ничего, – сказал он потерянно. – Число четырехзначное, как и любой банковский код. Помню, что есть единица. И все, пожалуй.

Я умоляюще смотрел на него, как смотрят дети, выпрашивающие у родителей «часик» игры на компьютере.

И Генка вспомнил.

– Машка говорила, – сказал он неуверенно, – что это число, как его там… а… оно «счастливое и простое». Вот. Именно так она сказала. Счастливое и простое. Не знаю, что это значит, ерунда какая-то.

– Понятно, – сказал я. – Это не ерунда, это значительно сужает поиск.

Из базового курса школьной математики (который прошел мимо головы моего друга) мы знаем, что простое число – то, которое делится без остатка только на единицу и само на себя. Например, 3, 7 или 19.

Про счастливые числа в этом мире слышали, наверное, все, кто пользовался общественным транспортом, где выдаются билеты. В счастливом числе сумма левой половины цифр должна быть равна сумме цифр, входящих в его правую половину. То, что Геннадий этого не знал, я могу объяснить лишь тем, что со времени нашего знакомства несколько лет назад (а познакомились мы в институте, на пересдаче зачета) я ни разу не слышал от него, чтобы он пользовался троллейбусом или автобусом.

– Давай попробуем, – сказал я, подталкивая Генку к банкомату. – Вводи пин-код.

Генка вставил карточку в узкую пасть устройства.

– 1607, – продиктовал ему я.

Нажатие нескольких кнопок. Ожидание.

Ошибка. Экран замигал красным и предложил повторить процедуру.

– Не прокатило, – грустно сказал Генка. – У нас осталось две попытки. Давай, Андрей Васильевич, напряги мозг!