Александр Чигаев - «Прощание славянки»

– Кушать подано, и я согнулся в театральной позе.

– Спасибо Евгений Николаевич, мне, честно не хочется.

Ну, да, мадам, я тут в позы становлюсь и еду тебе готовлю, а ты, спасибо, не хочу, подумал я, и ушел на кухню. Достал из тарелки куриное мясо и порезал его на мелкие кусочки, картошку размял вилкой. Всё положил обратно в тарелку. Достал соленый огурец и водку из холодильника. Огурчик порезал и положил на блюдце, в большую рюмку налил водки. Всё это, я тоже положил на поднос. Пришел к ней и сел рядом на кровать.

– Пей для аппетита.

– Ой, что вы, я водку не пью.

– Вчера пила и сегодня выпьешь, открывай рот.

Она открыла рот, и я опять влил ей водку. Закашлялась. Сразу дал ей кусочек огурца. Закусила, молодец. Теперь слушай сказку и открывай рот. Так болтая какую-то ерунду, я сумел скормить ей тарелку супа. Отнес посуду на кухню.

– Как музычка, интересная?

– Да, спасибо, я такой музыки никогда не слышала, очень приятные мелодии. Это кто играет.

– «Битлз», я очень люблю их. Музыка моей молодости. Сава Богу, ты хоть говорить начала. Ещё немного поспишь, и будет всё хорошо.

– Нет, я сейчас соберусь и пойду к себе. Хватит со мной возиться. Я Вам очень благодарна за всё. Голова немного кружится, сейчас пройдет, и я пойду.

– Головочка кружиться, это от водки. Видимо ты не привыкшая к такому напитку, это хорошо. Но стресс твой водка снимет. Больше тебе наливать не буду. Поспи, потом и решим, куда тебя девать.

Я опять её оставил одну. Пусть подумает о жизни.

Вечером она опять впала в депрессию

Я не знал, что мне делать дальше. Лена выглядела ужасно. Плохо ела. У неё не было стремления к жизни. Если так и дальше пойдёт, чего доброго и помереть может. Я не боялся, что скажу милиции, откуда она у меня взялась, жалко было молодую душу. Ей ещё жить и жить. Немного подумав, решил вызвать своего закадычного друга доктора Иванова Ивана Ивановича, по прозвищу Илья Муромец. Все жители нашего района думают, что ему лет сто, так долго его знают, но он выглядит лет на шестьдесят пять. Под два метра ростом, спина ровная, косая сажень в плечах. Седая окладистая борода, красивое умное лицо. Точно как на картине Ильи Репина, былинный богатырь. Но, самое интересное, он говорит с акцентом, как старый еврей. Через его руки и долгую врачебную практику прошли все жители нашего района. Даже старых бабок он лечил в их юном возрасте. Он давно уже был на пенсии и в поликлинике не работал, но каждый житель нашего района, после вызова участкового врача, как правило, вызывали его, так, на всякий случай, так как доверяли ему беспредельно. И он приходил к каждому, никому отказа не было. Денег с людей он пытался не брать, так мелочевку, или какой небольшой презент. Иван Иванович появился у меня через минут тридцать после моего звонка к нему. Зашёл, как к себе домой. Скинув, видавшее виды, своё драповое пальто и пошёл мыть руки. Вытирая руки, задал простой вопрос:

– И, что у Вас?

– Да, у меня, то ничего, ответил я ему, а вот девушке совсем плохо.

– Покажи, и прошёл в комнату.

– Николаевич, ты иди на кухню, сваргань приличный закусон, а я пока побеседую и осмотрю эту молодую особу.

Я отправился на кухню, а он занялся Леной. За минут двадцать я почистил селёдочку, поставил на стол маринованные грибки, квашеную капусту, приправленную постным маслом, солёные огурчики. На плите закипала вода для пельменей, из морозильника вынул бутылку водки со слезой. Так я ещё просидел около получаса, пока появился Иван Иванович. Он сразу сел за стол. Пока я варил пельмени, он своим интересным говором изрёк.

– Ничего страшного. Девица молодая, окрепнет. Лекарств никаких не надо. Главное кормить хорошо, да и отвлечь от дурных мыслей. А девчушка, то красавица. Это сейчас она так выглядит, а через месяцок, другой …, ух, как сложена складно. И где ты её нашёл. Везёт же старым обормотам. Не устоять тебе, хоть ты у нас само целомудрие. Её развлечь надо, да приодеть, а аппетит скоро появиться. Жизнь своё возьмёт, поверь мне. У неё на душе рана, большая рана, хоть она ничего и не рассказала мне толком. А тебе повезло, увидишь, влюбишься в неё, это к гадалке не ходить. Девочка чистая, зубки белые, ух, ух, ух.

Тут уже взбрызнулся я.

– Да побойся Бога, я ей в отцы гожусь. Просто человеку плохо и негде жить, вот я и приютил. А ты сразу любовь, любовь.

– Ну, это ты расскажешь раввину из нашей синагоги, парировал доктор. Помянёшь моё слово, мимо таких красивых девушек пройти нельзя. Поверь мне, я кое-что повидал в жизни.