Леонид Ночной - Никудышный мим

Я инструкцию потерял.

Мне больше нечего сказать.

Гремит святая акколада.

В ножнах язык.

И впредь – молчать.

Стать рыцарем немого взгляда.

Быть с болтунами на ножах.

Слова в избытке -

Звон в ушах!

А бессловесье -

Матерь мысли,

Основа смысловой корысти.

Ночь украшает тишина,

Скользящая по бездорожью.

Мудро сапфирная луна

Молчит над голосистой рожью.

Суть тишины крайне легка:

Быть выше,

Но не с высока,

Смотреть на тех,

Кто болтовней весь день

Изводит всех, кого не лень.

Смотреть…

И чествовать немых.

Ведь не порок – молчать губами,

Душой нести для остальных

Мысль, не избитую словами.

Быть в сотне холостых одним,

Впивающимся в сердце.

На рождество быть иноверцем.

Кричать: «Давайте помолчим!»

И помолчать…

И помолчать…

И помолчать.

Сквозь едкий, кислый гомон

Все уповать на будущую рать.

Ведь когда сможем через проседь лет,

Сказать «люблю» прикосновением,

Волшебным станет то мгновение,

Жизнь облачится в праздный свет.

Волна болтовни покоряет ухабы.

Бьется о череп, по мозгу стучит.

Люди земли!

На минутку хотя бы

Давайте же все помолчим!

Снова не то. Снова не та.

И опять чернильная пустота,

Мертвой струей из-под лживо блестящих глаз,

Тщетно пихает стекло за алмаз.

Я гляжу сквозь тебя на сестрицу Луну.

А она все ножом да по самому дну.

Льёт в эту призму медно-сливочный свет

И все тычет в лицо мне тем, чего нет.

Птица-ночь из хвоста выдирает перо,

Чтоб, когда отвернусь, мне всадить под ребро.

Нет. Я не дамся вам мрачные бестии!

Пусть глаза уже тонут , зато сердце на месте.

Так же бьет и искрит под кожей.

От того будет день погожим,

Даже в эту людскую метель

У последнего из людей.

Мир чуть странен и чуть жесток:

Клоун грустит, а поэт одинок.

Один смеётся, рыдая потоком.

Другой любовь пускает по строкам.

Пред сим парадоксом природа немеет:

Дарят они, чего не имеют.

Мир чуть странен и чуть жесток.

Но грусть ли это или я одинок?

Встань у моря

И плюй на горе!

Грусти свинцовый кол

Раствори в бороде у волн.

А после – дай себя утопить!

Но не так, чтобы тварей морских кормить!

А, вопреки мировым убеждениям,

Иди ко дну ради перерождения!

Зарой там в песок, что гнетёт и гложет.

И, если попросишь, море поможет!

Берег запрячет в синем узоре.

Ты стой там смело и плюй на горе!

О,как сложно, как сложно, как сложно!

О как круты скалистые пороги бытия!

Проблемы бизнеса решить возможно.

Куда сложней в безумье отыскать себя.

Величественна в своей строгости система.

Её удел – растить свиней да на убой.

И в ужин, и в обед кормить одной дилеммой-

«Жить в мире с обществом или с самим собой?»

Ты сделай это, сделай то, сходи туда, вернись оттуда…

В бушующем страстями море как перестать тонуть?

В кипящем вареве из лжи и денежного блуда

Подумать некогда, где уж искать свой путь!

Но знай одно: не впустишь – не зайдут, не покалечат.

Вся жизнь – твоя. И жить её тебе.

Услышь, и в гуще дезертирской сечи

Под вой предателей не изменяй себе!

Не рви и не коверкай зов души!

Кто косо смотрит, смело давай бой!

Как хочешь бей, как хочется души!

Но только будь, пожалуйста, собой…

Те, кто лжёт,

Те всегда свободны.

Лгать не ново,

Не сложно,

Модно.

Врать среди грязи,

И врать на пире.

В подфонарном выцветшем мире

Только правда звучит не правдиво,

Не современно и не красиво.

Ложь в седине,

Ложь в грязи под ногтем.

В сахарной вате

И в ложке дёгтя.

Ложь за спиной,

Ложь впереди,

Но лишь в словаре-

«Клади»

А ветер сентября

Уже зашелестел в сердцах.

И рухнул, дрогнувши,

Берёзы рыжий лист.

Как блудные сыны

Тоскуют об отцах,

Грустит по жизни

Недофаталист.

Он не решил.

В его глазах, как в заводи,

Застой.

И, вроде бы, желания

Сулят жизнь высшей пробы.

Но ведь,

Со стороны другой,

Все, что ни есть -

То так оно должно быть.

Он не решил.

Как в детстве не решил:

Пилот в кабине

Или в корабле моряк.

Взрослея, как не выбрал:

Реалист или мечтатель.