Катерина Славская - Китайские фонарики. Повести и рассказы

Так сложилось, что на протяжении трех десятков лет Алевтина была палочкой-выручалочкой для своих родственников и друзей. Она отдавала деньги то одним, то одалживала другим. Занятые суммы возвращали не многие. Те, кто не возвращал деньги, правда, больше и не просили. Исключение составлял лишь Мишенька в студенческие годы. Другие родственники и знакомые, вероятно, чувствовали неловкость или все-таки имели проблески совести. Но скорее всего они знали историю, когда Алевтина набралась смелости и отказала одному из родственников по материнской линии в одолжении денег на первый взнос в кооператив. Ему даже в голову не могло прийти, что у Алевтины на тот момент просто не было запрашиваемой суммы. Но Алевтина не стала никого разубеждать, ответила спокойно:

– Должникам я второй раз не одалживаю.

Родственники тогда смогли убедиться, что Алевтина все-таки не полная идиотка. Другой вопрос, что возврата денег Аля никогда не требовала и не напоминала, эту черту знали все. Алевтина искренне считала, что человек сам должен помнить о своих долгах, это же элементарная этика. К сожалению, морально-этические нормы, видимо, были известны не всем, и многие пользовались ее «забывчивостью». Но у Алевтины была хорошая память, и выводы она все-таки делала.

В этот раз позвонила давняя подруга. Они были знакомы еще со времен студенчества. Подруга рыдала:

– Алечка, боже мой, у внука обнаружили…

Валентина, подруга, перешла на шепот:

– Мне даже страшно произносить это слово. Господи, откуда у такой чудесной крошки эта болезнь?! Ты же знаешь, если что-то серьезное, у нас ничего не лечат! Все бесполезно, нет ни средств, ни возможностей. А нужно срочно! Время против нас. Лечение дорогое, но есть шанс! Алечка, ты понимаешь, есть! Мы уже и клинику нашли за границей. Аля! В чем мы провинились, Господи! Юленька и так одна, без мужа сыночка воспитывает. Негодяй попался, даже сына на свою фамилию не захотел записывать. Нам уже выслали стоимость лечения, с визой помогут, у мальчика будет индивидуальная программа. Аля, но мы должны внести стопроцентную предоплату! Иначе с Юленькой не подпишут договор. Боже мой, а у нас нет сейчас всей суммы! А если понадобится продлить курс лечения или что-то дополнительно? Кредит я тоже не успеваю оформить…

– Валя, – перебила Алевтина причитания подруги, – сколько нужно?

– Нам не хватает трехсот тысяч…, – всхлипнула Валентина.

– У меня только сто пятьдесят, – вздохнула Алевтина.

Но подруга радостно воскликнула:

– Алечка, большое спасибо! Сто пятьдесят тоже на дороге не валяются. Еще муж у приятеля займет. Мы отдадим, мы обязательно отдадим…

– Валя, перестань, – Алевтина снова перебила подругу, – сейчас надо о внуке думать. Как он?

– Он – лапочка! А на Юленьку как похож. Говорит уже, а ноженьки-то не ходят…, – Валентина опять заплакала, – славненький такой, улыбчивый… Алечка, – Валя спросила тихо, – а когда я могу приехать за деньгами?

– Прямо сейчас и приезжай, я только схожу в банкомат.

Алевтина отдала подруге все деньги, какие у нее были на тот момент. Почти двести тысяч рублей, считая только что полученную зарплату. Для кого-то эта сумма покажется абсолютно ничтожной, для кого-то, наоборот, слишком большой, для Валентины она была жизненно необходимой. Так считала Аля, глядя на небольшую стопку пятитысячных купюр, передаваемых на помощь маленькому незнакомому человечку. Лишь бы скорее начать лечение. А там даже Алевтина была согласна взять кредит, только бы помочь ребенку. Тем более, что у нее самой не было ни дочери, ни внука…

Подруги полчаса посидели на кухне, поплакали… Потом Аля вызвала для Валентины такси. Не ехать же с такой суммой на общественном транспорте, на ночь глядя. Перед уходом Алевтина сказала подруге:

– Валя, ты долг не торопись отдавать, – и, усмехнувшись, добавила, – у меня деньги эти на пустяки лежали, лечите малыша.

– Алечка, дай бог, дальше сами справимся, тебе огромное спасибо…

Уже стоя в дверях, Валентина опять расплакалась, покачала головой:

– Все спрашиваю себя и спрашиваю, за что же мне такое несчастье на старости лет? Все, ведь, хорошо было. С мужем счастлива, дед-то наш, хотя и пенсионер, но работает и еще на многое способен, – Валя вдруг лукаво улыбнулась, – дочь умница-красавица, внучок, счастье мое…

Внезапно Валентина выпрямилась, как будто что-то вспомнила или поняла, и словно прозрев, широко раскрытыми глазами посмотрела на Алевтину: