Дмитрий Ридигер - Семь

На первый взгляд, вроде почти обычно все – c поправкой на эпоху, конечно: коридорчики плавно извивающиеся, каждый своего уникального, но обязательно веселенького цвета; шахта с забавными лохматыми эскалаторами, ворсинки которых и передвигают тебя – непривычно, но вполне комфортно; в самой большой колбаске – причалы с малыми и средними летательными аппаратами, на одном из которых меня сюда и притащили; здоровенная многоуровневая оранжерея с растениями из различных земных поясов (инопланетных не заметил пока). Чистенькое все, аккуратненькое и какое-то неуловимо дружелюбное. Но вот чуть ближе начинаешь со всем местным хозяйством знакомится – сюрпризы возникают буквально на каждом шагу.

Выхожу тут из коридора, косяк неловко задел плечом – а он не заделся. Отодвинулся вежливенько, а потом на место встал. Эскалаторы – те сами знают, куда ехать собрался, туда и везут. Оранжерея – это вообще отдельная тема…

Но самое интересное все же, конечно – некая разумность полиморфного окружения. Вот, например, стол передо мной. На вид – обычный стол, только будто с полом одно целое составляет. Столешница полупрозрачная, толстая ножка – серая. А вот шлепнем по нему ладонью посильнее… Оп, втянул краешек, ладонь пропустил! И опять – как прежде, ровный, гладкий. Похлопать по нему слегка – твердый, чуть прохладный. А если со всей дури залепить? Попробуем… Хоп! Не убрался, а стал вдруг киселем затвердевшим, руку в себя поймав, подержал полсекунды и вниз протолкнул. Ладонь теперь под столешницей. И эдакую терпеливость излучает, зараза…

– Развлекаешься? – в медблок неслышно вошел улыбающийся Дан.

– Нет. Антураж осваиваю.

– Ну и правильно. Осваивай. Вот Лео у нас тоже любитель с антуражем поиграть… Пойдем-ка, Петр, я тебя в твои личные апартаменты отведу, хватит тут прохлаждаться…

– Пойдем.

Вышли из медблока и не торопясь направились в сторону жилых модулей.

– Слушай, Дан, а что ты имел в ввиду, говоря, что Лео тоже любит с антуражем играть?

– Да он вечно со Станцией развлекается – то шлепнется неожиданно, то в шахту к эскалаторам прыгнет. Не удивляйся – он же пилот. В пилоты только таких вот челленджеров и берут.

– Понятно. Все правильно. В наше время тоже таких в пилоты брали – правда, проявлялась эта лихость по-другому.

– Как?

– Ну, не знаю… например, с моста прыгнуть… или за штурвал пьяным сесть… морду набить кому-нибудь, в конце концов!

– Хм… Трудно понять вас, предков.

– Да уж, такие дикари мы были, такие дикари!

– Ладно, не обижайся. Скажи лучше, как тебе грядущее? Самое главное впечатление – какое оно? В двух словах можешь сформулировать?

– Попробую… Что ж, изволь – легкомысленность и несерьезность на фоне далеко шагнувшей технологии.

– Вот те раз! Интересно! А легкомысленность и несерьезность в чем?

– Ну, как же – на Станции вас всего четверо. На опасный вылет тебя за штурвал посадили. Меня не в карантине держите и без опаски везде пускаете. Сам же говорил – а вдруг я монстр какой? Мои соотечественники не только бы за семью замками такого гостя держали, но и по комиссиям всяким затаскали бы, до умопомрачения! А тут члены консилиума вашего не то что меня на заседания не вызывают, а даже при встрече случайной только здороваются, улыбаются и про здоровье спрашивают… И вообще – стены у вас как в детском саду!

– В смысле?

– В смысле – цветов легкомысленных. В мое время завхоза за такую раскраску враз бы уволили, потому как серьезному научному объекту не пристало иметь вид учреждения детского или развлекательного!

– А, понятно. Ну, времена меняются… Но насчет несерьезности – это ты зря. Я, чтоб ты знал, по резерву-один пилотом числюсь.

– По резерву-один – это как?

– Вторая специальность в порядке замещения. Тим – пилот по резерву-два, Лео – медик по резерву-один. Четверо всего потому, что желающих на Базу и вообще в космос сейчас – днем с огнем… А насчет тебя – просто вежливость и уважение к личности нельзя смешивать с защитой от опасности.

– То-есть? Поясните пожалуйста!

– М-м-м.… – как это ты говоришь? – изволь! Во-первых, наши с тобой комбинезоны не только одежда, но и многослойная защита от всяких вредных проявлений окружающей среды – радиационных, химических, биологических… Так что ни мы тебе, ни ты нам в этом смысле не опасны. Во-вторых, если ты захочешь вцепиться мне в горло или начнешь отращивать щупальца – Станция тебя вмиг изолирует. В-третьих – и ты, и мы под постоянным контролем: отслеживается все, начиная с моторики и метаболизма и заканчивая эмоциями – только мысли читать, увы, пока не научились. Консилиуму этой информации более чем достаточно, зачем же тебя лишний раз тревожить? Кем бы ты не оказался по… гм… скажем так – происхождению… первично то, что ты прежде всего человек, уникальная личность и важная составная часть человечества. А к любому человеку нужно относиться с должным уважением. Сам же желания общаться с ними ты не изъявлял.